Картвелеби. Книга вторая

О, как он был зол!.. Но дзма попался под горячую руку и получил незаслуженный удар по носу. Это он понимал!.. Из-за ссоры с братом Шалико стало только гаже на душе. И что же теперь делать?..

– Я не буду раздавать тебе советы о том, как вести себя с женщинами, – со вздохом сказала Софико, – но помочь тебе выпустить пар… всё же в моих силах.

Пожалуй, он не ожидал подобной помощи даже от неё. Шалико обернулся к младшей сестре и с секунду рассматривал кудрявую русую макушку и хитрые карие глазки, в которых видел своё отражение. Он невольно улыбнулся, замечая, как уверенность скользила по её лицу и по невидимой ниточке разливалась по его собственным венам. Гнев немного отпустил его.

– Что ты задумала? – подозрительно сощурился он.

– Идём, – лукаво улыбнулась сестра.

Он мог только гадать о том, куда именно вела его Софико, но, чем ближе они подходили к бескрайнему полю за Мцхетой, тем больше вопросов у него появлялось. Шалико изо всех сил сдерживал их, и молодые люди шли молча, но у самой калитки даико резко развернулась и указала ему рукой на конюшню.

– Я пойду за Бурым. Для такого дела никто не подойдёт лучше, чем он.

– Для какого?.. – «Дела» хотел бы добавить он, но девушка уже умчалась вперёд. Через пару минут она вновь появилась и, держа своего любимого коня за уздцы, с нежностью погладила его по гриве. Поравнявшись с братом, Софико с энтузиазмом передала ему Бурого и подбадривающе усмехнулась.

– Отправляйся с ним в поле. Прямо сейчас!.. И ни о чём не думай.

Шалико озадаченно вскинул брови и, поздоровавшись с Бурым, нетерпеливо топтавшимся на месте, исподтишка глянул на сестру. Она перехватила его удивлённый взгляд и лукаво подмигнула.

– Это ни с чем несравнимое удовольствие. И это поможет! Будь уверен!..

Сказав это, Софико не спеша отошла в сторону и отворила калитку. Немного замешкавшись, дзма прошёл с конём в поле и в очередной раз обернулся на сестру. Она помахала ему издалека.

– Давай же!.. – крикнула во всё горло княжна. – Позволь ветру пошуметь у тебя в ушах. Выплесни всю ту горечь, что копится в сердце! Бурый унесет её с собой.

Разве кто-то дал бы ему более дельный совет?.. Воодушевление Софико окончательно заразило его. За спиной будто выросли крылья и, взобравшись на коня, юноша блаженно прикрыл веки. Он и не заметил, как понукнул коня, и тот податливо тронулся с места. С каждым шагом Бурый набирал скорость, и спустя пять минут, когда брат с громким возгласом промчался мимо, как сайгак, Софико с трудом подавила улыбку.

12

– Что значит: «Айдемировы – ненастоящие горцы?», – сверкая глазами, спросил Вахита Исламович и, выругавшись, отшвырнул свежий выпуск «Кавказского мыслителя» на стол. Джамаль понурил голову, как кот, которому отдавили хвост, и спрятал от разъярённого родителя глаза. Оправдаться ему было нечем.

Ирсана стояла у дверей, открытых нараспашку, и, обхватив себя руками, наблюдала за старейшинами. На семейном совете в доме дяди Анвара собрались все, кроме близнецов, которых мать и Дагмара повели на прогулку в тот солнечный февральский день, чтобы те не слышали споров, не утихавших с тех пор, как княжна Джавашвили вернулась к своим. Обстановка под их крышей накалялась с каждым днём.

После того, как Шалико Константинович и его брат забрали Нино, отец и дядя Анвар неустанно хмурили лбы и ворчали, что в жизни не испытывали такого позора. Разве кто-то в их роду проходил через нечто подобное? Разве кто-то ожидал, что всё так обернётся?.. Весь честной свет уже знал про то, что сын Вахита Джамаль выкрал грузинскую княжну и собирался обратить её в мусульманство, чтобы сыграть никях. Мать жениха уже составила список приглашенных!.. О том, чтобы отказываться от брака с этой девушкой, не могло идти и речи. Как, впрочем, и о том, чтобы восстановить былые отношения с её родными. Что же делать?.. Отправить к Георгию Шакроевичу сватов, чтобы —после всего-то случившегося! – решить вопрос полюбовно? Ах, да ведь старый грузин теперь ни за что не отдаст им свою дочь! Скорее уж они – возобладав над гордыней, – откажутся от своих планов и безмолвно уйдут в тень. Да, на них ещё долго будут показывать пальцем!.. Но разве остался другой выбор? Радовало одно: вся эта история не пройдёт бесследно и для Джавашвили тоже.

Джамалю приходилось нелегко. Ирсана пыталась рассмотреть в его глазах горечь от потери возлюбленной, но замечала в них только сожаление и раздражение, граничащее с неврозом. Может быть, он и страдал из-за Нино, но неодобрение близких расстраивало его гораздо больше. Ваша понимал, что именно он навлёк на их семью этот позор, и старался избегать почтенных старцев, а они с Искандером сочувственно смотрели незадачливому брату вслед и не подпускали к нему близнецов, то и дело спрашивавших, куда вдруг делась «плачущая Лейла». Один дядя Муса защищал племянника от гнева Вахита, но на этот раз даже он оказался бессилен.