Картвелеби

– До Александра Сергеевича мне ещё далеко, – скромно отшутился Вано и безвинно сощурился. – Но будь уверен: я своего добьюсь.

Он и сам подивился тому, как быстро забылись все прошлые сомнения. Вано снова смеялся и шутил, искренне благодаря Бога за то, что тот одарил его столь отходчивым характером.

В какой-то момент Давид, видимо, понял, что встреча затянулась, и сделал своим товарищам жест, чтобы те шли вперёд, а сам обещался их догнать, как только закончит. Развязно присвистнув, в стельку пьяные измайловцы пошутили что-то про сумасшедшие грузинские обычаи, которых им никогда не понять, после чего неторопливо развернулись и зашагали прочь по мостовой.

Друзья проводили их снисходительным взглядом, а Давид пристыжённо покачал головой – мол, не сердись, они не всегда такие. Вано понимающе улыбнулся, и молодые люди лениво поплелись дальше, держа в мыслях одну ресторацию неподалёку.

Однако почему-то так живо начавшийся разговор больше не лился легко и просто. Прошла первая радость от долгожданной встречи, и оба вспомнили о различиях, которые давали о себе знать, когда они бегали в коротеньких штанишках. Давид поступил в известный Измайловский полк, как только окончил Московский кадетский корпус, а Вано, который был на семь лет младше, по правде сказать, больше времени проводил с младшим Циклаури, и то до тех пор, пока не уехал из родных мест. Хотя даже в те годы Шалико оказался давно и основательно занят их строптивой Нино. Сестра, как ни странно, нашла именно в этом сосредоточенном и рассудительном юноше извечного товарища по детским играм. Любящий брат невольно улыбнулся при этих воспоминаниях. Каким же от них веяло теплом!

– Ты собираешься ехать домой к именинам Тины? – заговорил Давид, когда они зашли в ресторацию и заказали себе по рюмке коньяка для хорошего настроения. В ночное время она казалась пустыннее некуда, хотя обычно непрерывный кутёж в такой час здесь только начинался. Одинокий официант в чёрном фраке пересчитывал деньги на кассе и не обращал на них внимания.

Вано осушил свою рюмку одним глотком и заказал ещё одну, хитро поглядывая на собеседника. Надо как-то схитрить и заплатить по счетам раньше, чем это удастся другу, иначе он никогда себе этого не простит! Гордый измайловец, видимо, думал про себя то же самое. Что бы сказали их отцы, если бы узнали, что каждый расплатился за себя?! Какой позор и бесчинство!

– Конечно! Я так давно не был дома! Думаю, и ты тоже…

– Да. – Старший Циклаури провёл пальцем по краю стакана и тяжело вздохнул. От него так и веяло ореолом романтизма и таинственности. Ни дать ни взять герой любовного романа! – Мы как раз хотели пойти куда-нибудь и отпраздновать отпуск, когда тебя встретили. Завтра же начну приготовления к отъезду…

– Значит, встретимся на приёме у нас в Сакартвело. Отец планирует дать большой бал. – Любящий брат поднял рюмку вверх. – Ну а пока давай чокнемся. За твоё здоровье, дзма Давид!

Давид не переставал улыбаться, посмеиваясь про себя беспечности юного поэта, а коньяк он только пригубил, когда Вано уже изрядно опьянел.

–– Когда поедешь домой, – начал он издалека, чтобы не перестараться, – то будь начеку. Не знаю, слышал ты или нет, но наши отцы от нечего делать заключили пари, кто быстрее женит своего сына.

Бедняга Вано чуть не подавился спиртным и отставил рюмку, когда услышал эту шокирующую новость.

– Я? И жениться? – Ироничный смешок. Он снова взял в руки стакан. – Не бывать этому! Не знаю, как ты, а я не рождён для семейной жизни…

Воздух между ними стал таким спёртым, что молодые люди от души рассмеялись, облегчив тем самым души. Как это было в стиле их стариков – решать судьбы детей за их спинами, да ещё и в таком излюбленном на Кавказе вопросе, как брак!

– Так что твой отец может быть спокоен, – пьяно причмокнул юный Джавашвили, – он точно выиграет это пари.

– Это ещё почему?

– Да ты только свистни! Любая за тебя пойдёт…

Измученный взгляд из-под густых чёрных бровей.

– Мне не нужна любая, Вано. Мне нужна та, с которой мне никогда не быть…

Силы в итоге отказали и долго сдерживавшему себя лейб-гвардейцу. Давид отпил, не закусывая, будто кому-то что-то пытался доказать, а юный философ, сидевший напротив, ещё больше развеселился, наблюдая за ним со стороны.

– Запретная любовь, замужние дамы, адюльтеры… – Парень очень по-грузински зацокал языком и покачал головой. – Как вы, офицеры, все друг на друга похожи… – Затем подался вперёд, поманил несчастного влюблённого к себе и понизил голос. – Ну-ка, расскажи, кто эта прекрасная дама, и я напишу про вас роман. Может, знаменитым наконец стану!

Старший Циклаури изобразил на своём лице что-то наподобие улыбки, после чего внезапно поднялся и подал Вано свою мужественную руку.

– Не серчай, дзма3. Мне пора идти, ты сам знаешь. Однополчане ждут. Был рад с тобой повидаться.

Пребывая в шоке от такой поспешности, Вано только и успевал сокрушаться, что время так быстро пролетело, да приговаривать, что будет с нетерпением ждать Давида в Сакартвело на дне рождения Тины.

– Непременно буду…