Карты и легенды (ЛП)

Любовь. Он сказал – «любовь». Поначалу это слово просто меня сразило. И только потом постепенно до меня начало доходить остальное. Контекст. И мне совсем не понравилось, как это звучало.

Я вспомнил ту ночь, когда проиграл Стоквелл. Брайан в тот вечер выглядел гордым, расслабленным и абсолютно счастливым. Он был в гармонии с самим собой и с окружающими, и, кажется, вообще со всем миром. Это было поразительно, я еще никогда его таким не видел.

Но что, если теперь, когда жизнь вошла в колею, он в полной мере ощутил тяжесть того, что сделал, - и пожалел об этом? Что, если теперь он винил меня в том, что с ним произошло? Раньше мне никогда такое в голову не приходило, но, если подумать, в этом был смысл. Ведь по существу это я был виноват в том, что он потерял работу. И он сам говорил, что тот ролик в поддержку долбанного Диккенса сделал именно из-за того, что сказал ему я.

До меня вдруг дошло, что, вполне возможно, где-то в глубине души Брайан все это время ужасно на меня злился. Может быть, все это месяц за месяцем разрасталось у него внутри. Может быть, именно с этим были связаны его ночные брожения. Может быть, он всю эту гребанную поездку затеял только ради того, чтобы понять, сможет ли с этим справиться. Может быть, сегодня, когда он предложил мне переехать с ним в Калифорнию, – это была с его стороны последняя отчаянная попытка все наладить. Избавиться от разъедавшей его изнутри ненависти ко мне. И, может быть, я все разрушил тем, что не сказал ему «да»…

Он в самом буквальном смысле потерял все – и в этом хотя бы частично была моя вина. И теперь я был единственным, что у него осталось. И, вполне вероятно, этого было недостаточно.

Ну а с другой стороны, не менее вероятно было, что он просто наебенился в дрова и сам не понимал, что несет. Может быть, эти его слова вообще ничего не значили.

И я снова решил, что не буду сейчас об этом думать. От этих мыслей внутри у меня все горело, и слезы подступали к глазам, а сейчас для этого явно было не время. И уж точно не место. Моей задачей сейчас было сообразить, как доставить Брайана в отель. Или, может быть, в отделение скорой помощи.

Я стал его трясти, и постепенно он, по счастью, пришел в какое-то подобие сознания. И тогда я помог ему встать и попросил держаться за меня и постараться идти ровно. Что он и попытался сделать – правда, не слишком успешно. На улицах было относительно тихо. Не пустынно, конечно, – что, в общем-то, довольно ожидаемо в пять утра – но и такой толчеи как шесть-семь часов назад сейчас не было. И к восходу солнца нам кое-как удалось добраться до номера. Я подвел его к кровати, и он рухнул на нее лицом вниз и до следующего дня самостоятельно больше не двигался.

Я снял с него туфли и носки и перевернул его на бок, чтобы он посреди ночи не захлебнулся собственной рвотой. А затем лег рядом, прижался к его спине и положил руку ему на грудь, туда, где находилось сердце. Чтобы почувствовать, если оно вдруг перестанет биться. Или, наоборот, если заколотится слишком сильно. Так я в ту ночь и не уснул.

Да уж, думаю, нескоро мне захочется возвращаться в Лас-Вегас.

***

Все вокруг казалось очень знакомым – но в то же время было каким-то расплывчатым. Я находился в своей квартире. Абсолютно голый. И при этом разговаривал с Дженнифер Тейлор. Она что-то настойчиво мне внушала и курила сигарету. А я не мог расслышать ни слова.

Наконец, я сказал ей:

- Что-что? Я вас не слышу! Не могу понять!

А потом подумал, что, может быть, она пришла, чтобы объяснить мне, как правильно заботиться о Джастине. И стоило мне об этом подумать, как я тут же услышал:

- Спасибо, что заботишься о нем, Брайан. Я люблю тебя за то, что ты любишь его.

«Эээ, нет. Все не так! Я не хочу! Не могу и не буду», - попытался ответить я, но не смог выговорить ни слова.

А затем она приблизилась ко мне, дотронулась рукой до моего лица, и вдруг как-то так получилось, что я стал ее целовать, жадно целовать. И в следующее мгновение мы уже оказались в постели. Она оседлала меня и принялась с силой насаживаться на мой член. Ее светлые волосы мотались взад-вперед, и она все время повторяла:

- Хорошо, Брайан, хорошо… Ты хороший, Брайан, ты - хороший человек…

Господи, да она же сейчас кончит, - вдруг понял я. Я не мог этого допустить. Но, похоже, было уже слишком поздно.

И вдруг мне на лицо полилась какая-то вода. Я закашлялся, вскрикнул: «Блядь! Нет!», подскочил на постели и отпихнул Дженнифер рукой.

Вот только… это оказалась не она.

Я присмотрелся к человеку, который сидел у меня на ногах, и понял, что это Джастин. И в руках у него бутылка из-под минералки.

- Брайан! Ты как?

- Замечательно! Не принимая во внимание тот факт, что мне только что приснилось, как твоя мать скачет на моем члене…

Я утер воду с лица и рухнул обратно на подушку.

- Прости… что??? – Пустая бутылка полетела на пол, а он так подпрыгнул, словно это ему приснилось, а не мне. – Господи, это отвратительно! Поверить не могу!

Он содрогнулся всем телом.

- Ну прости, мне тоже эта идея не слишком понравилась. Интересно, какого хуя все это значит?