Карты и легенды (ЛП)

Может быть, мечтать о собственном бизнесе нам с ним было еще слишком рано? Может, куда умнее с нашей стороны было бы просто попытаться найти гребанную работу?

- Во всяком случае, - начал он, - до сих пор во всех остальных городах у нас все шло хорошо.

- Ага, точно! Вот, например, в городе-призраке под нами лестница обрушилась.

- Но мы же не пострадали. И потом у нас был великолепный секс.

- А как насчет той тетки в закусочной, что хотела зачитать нам душеспасительную брошюру? Мне пришлось дать ей пятьдесят баксов, чтоб она от нас отъебалась.

- Зато – местный колорит.

- Ну и ладно, хрен с ними со всеми, - решительно сказал я. – Мы отправляемся в Землю Обетованную.

Комментарий к Волшебный город

* Лас-Вегас-Стрип - бульвар в Лас-Вегасе, на котором расположены крупнейшие гостиницы и казино.

========== Все и ничего ==========

«В пустыне есть все, и нет ничего… Пустыня – это Бог без людей».

Это я не сам сочинил. Это какой-то замшелый француз написал примерно миллион лет назад, а потом ушлый рекламщик из Департамента Парков придумал впихнуть эту фразу в путеводитель. Я прочитал ее и подумал – бля, классно сказано. Потому что лучшего способа описать пустыню я и придумать не мог.

От Лас Вегаса до Долины Смерти мы доехали всего лишь за три часа, и оказалось, что эта Долина – куда больше, чем я предполагал. Мы весь день колесили по природному заповеднику, изучая все, что только могло привлечь наше внимание, – солончаки, песчаные дюны и всякие разные странные места, именовавшиеся Вратами Ада, Гробовым Пиком, Каньоном Голода и так далее. Наверняка мы и близко не все там осмотрели, но к вечеру, когда мы, наконец, решили остановиться на ночлег, я успел увидеть уже столько всего, что почти позабыл об ужасах Вегаса.

Брайан, как водится, выбрал для ночевки самое странное и отдаленное место. Мы остановились в буквальном смысле посреди абсолютнейшего ничто. Кругом, куда хватало глаз, был только песок. Я был практически уверен, что здесь запрещено разбивать лагерь, но жаловаться не стал. Брайану тут так нравилось, что я решил про себя – лучше уж трезвый и довольный Брайан посреди пустыни, чем пьяный и агрессивный Брайан в шикарном отеле.

Еще в Питтсбурге он специально для такого случая купил пейота, и мы съели его на закате, сразу после того, как подготовили себе место для ночлега. Ни один из нас раньше не пробовал эту наркоту, и мы, в общем, особо не знали, чего теперь ждать. Я слегка беспокоился, не стошнит ли меня, - у меня ведь аллергия на все на свете. И, честно говоря, меня и правда чуть не вырвало от одного его вкуса. Но при этом я был в восторге от того, что впервые пробовал что-то вместе с Брайаном. И еще больше от того, что он тоже впервые пробовал что-то вместе со мной.

Не знаю, как точно описать, что произошло с нами дальше. Одни события вспоминаются мне словно сквозь какую-то дымку, другие, наоборот, видятся так ясно, что, кажется, я мог бы ухватить их руками и навсегда сохранить в своем сердце. При этом и те, и другие воспоминания – очень странные.

Думаю, все произошедшее дальше можно разделить на три основных фазы. Первую из них я назвал бы преддверие. Длилась она до тех пор, пока наркота окончательно нас не забрала.

Во время преддверия все шло относительно нормально – ну, насколько оно могло быть нормально, учитывая, что расположились мы в прямом смысле посреди океана песка. Брайан бродил вокруг нашего лагеря, фотографировал закат, дюны, необычные камни и растения. А я сидел на спальном мешке и рисовал пастелью.

- Тут и правда красиво, - сказал я ему.

И он со мной согласился. А потом добавил:

- И заметь, мы-то знаем, что там, по другую сторону. А пионеры об этом и понятия не имели. Представляешь, каково это – бросить все и пуститься в путь, не имея ни малейшего представления о том, что тебя ждет впереди?

- Ну, примерно…

Как раз что-то такое он и предложил мне в Лас-Вегасе, так ведь? Я оторвался от рисунка и попытался поймать его взгляд, но он все продолжал ходить туда-сюда и фотографировать, кажется, уже забыв о нашем разговоре.

- Вот это яйца у них были, - вдруг сказал он. – Стальные яйца.

А, может, он о нем и не забыл. Может, он так пытался дать мне понять, как смело с моей стороны будет перебраться вместе с ним в Сан-Франциско. Кто его разберет.

- По-моему, большинство из них съехало с катушек раньше, чем добралось до Калифорнии, - заметил я. – Они вроде в итоге стали жрать друг друга тут, в пустыне, разве нет?

Тут он, наконец, на меня посмотрел и ухмыльнулся, а я, воспользовавшись случаем, показал ему только что законченный рисунок.

- Ну как? – спросил я. – Лучше, чем полудохлые котятки?

- Джастин… - пробормотал он.

И по тону его голоса, и по тому, как он слегка изменился в лице, я понял, что ему очень нравится. Я просто в восторг приходил всякий раз, как мне удавалось произвести на него такое впечатление. Конечно, чаще всего это случалось, когда я сосал его член, но бывало, что и другие мои способности действовали на него точно так же.