Карты и легенды (ЛП)

Блядь, да почему же я оказался таким слабаком? Кто мог предположить, что из всей наркоты, что я перепробовал, именно пейот собьет меня с ног, лишит человеческого облика и превратит в рыдающую и изрыгающую признания ебанную кучу дерьма? Я вырвал у него салфетку и уткнулся в нее лицом.

- Тебе лучше? – спросил он.

Что, блядь, за идиотский вопрос!

Я не ответил. Поднялся с пола, пронесся мимо него и рухнул на диван, от души надеясь, что он воткнет, наконец, что к чему, и перестанет до меня доебываться. Вся эта его заботливость пиздец, как действовала мне на нервы, и я не знал, как долго еще смогу сдерживаться. Вот Майки – тот понимал, когда приходила пора от меня отвалить.

Но нет, как же! Уже через пару секунд передо мной появилась бутылка воды.

- Брайан, ты нормально себя чувствуешь? – снова спросил он, и голос у него был мягкий и успокаивающий. – Тебе точно не надо к врачу?

Я выхватил у него бутылку и разом выхлебал почти половину. Вот такую минералку в «Севен Элевен» можно было купить за половину той суммы, что впишет мне в счет отель.

- Мне ничего не нужно, - пробормотал я.

Тогда он опустился на стоявший напротив дивана стул.

- Ну… может, ты хотя бы поговоришь со мной? Ты меня немного пугаешь.

- Я не хочу разговаривать, - бросил я. – И вообще - о чем нам разговаривать? О том, какой все это было идиотской идеей? Или, может, поговорим о том, что если я завтра не найду работу, у нас через две недели закончатся деньги? – я невесело рассмеялся. – Или, может, хочешь обсудить, как ты разрушил всю мою проклятую жизнь?

Я говорил все это негромко и совершенно спокойно. Мне даже казалось, будто я не произношу эти слова, они как-то сами из меня вырываются.

На него я не смотрел, и он ничего мне не отвечал. Я допил остатки воды, а потом поднялся и отправился на поиски чего-нибудь алкогольного – нужно было взбодрить мой, к несчастью, теперь уже полностью протрезвевший организм. Покопавшись в мини-баре, я вытащил оттуда все, что только смог найти. И успел осушить три маленьких бутылочки «Абсолюта», прежде, чем он, наконец, заговорил снова:

- З-зачем ты мне это говоришь?

Голос у него начал срываться - он готов был зареветь – и какая-то часть меня обрадовалась этому. Та часть, что сейчас буквально ненавидела его.

- Затем, - сказал я, открывая бутылочку с джином, - что ты меня спросил, не так ли? – Я взмахнул рукой и принялся его передразнивать. - «О, поговори со мной, Брайан!», «Открой мне, блядь, что тебя тревожит!»

Он вскочил со стула, метнулся ко мне и заговорил, тихо и умоляюще:

- Мне просто… Мне просто нужно знать, как… как именно я разрушил твою жизнь? Ты сказал… прошлой ночью ты сказал… Я просто не понимаю, это все что, было…

Да, действительно, чем это все было?

Я влил в себя еще две бутылочки джина, но, как ни досадно, при этом до сих пор оставался отвратительно трезвым. Из горла у меня уже рвались новые слова – ощущение было примерно таким же, как когда меня выкручивало над унитазом. Таким же, как когда я выворачивал перед ним все свое нутро в пустыне. Это просто нарастало где-то внутри и рвалось наружу.

- Вся моя жизнь пошла по пизде, - сообщил я так, словно это была какая-то новость. А потом влил в себя еще одну бутылочку – черт его знает с чем. – А ведь все шло просто отлично, пока твоя мелкая блондинистая задница не объявилась на Либерти-авеню. Я был Ебучим Брайаном Кинни, лучшим рекламщиком в городе и даром божьим для всех педиков Пенсильвании. А потом, - продолжил я и попытался посмотреть на него. Но взгляд у меня все еще не фокусировался, и потому я просто махнул рукой в его направлении. - А потом нарисовался ты. И не пожелал УЕБЫВАТЬ, - кажется, в первый раз за весь этот монолог я повысил голос. - Ты просто… цеплялся за меня, цеплялся, цеплялся, цеплялся… цеплялся, БЛЯДЬ!

Я смутно помню, что в тот момент все же взглянул на него и увидел, как окаменело его лицо. Он кусал нижнюю губу и рассматривал свои ногти. Его грудная клетка вздымалась и опадала очень быстро. Но меня это не остановило.

- А потом! Потом! Потом, когда я дал тебе все, что только мог, - я шагнул ближе, ухватил его обеими руками за плечи и с силой встряхнул, - ты просто, блядь, ШВЫРНУЛ МНЕ ВСЕ ЭТО В ЛИЦО!

В тот момент я уже перестал быть собой. Кажется, я кричал. И тряс Джастина точно так же, как меня самого когда-то тряс мой гребанный папаша. Так сильно, что казалось, мог выбить из его тела все кости. Вцеплялся пальцами ему в плечи и выжимал его, как лимон.

Потом я прекратил его трясти и увидел, что по лицу его текут слезы. И все равно я не остановился, несмотря на то, что от его вида внутри у меня все заболело. Лицо у него стало багровым, но я все равно продолжал сжимать его плечи.

- И что же теперь? Теперь, когда я снова отдал тебе все, что мог, посмотри, блядь, чем это для меня обернулось! Я потерял свою гребанную РАБОТУ. Из-за тебя!

Я замолчал, словно ожидал, что он сейчас начнет оправдываться передо мной за то, что он такой честный. Такой цельный. Такой самоотверженный. За то, что он и меня заставил стать таким.

Потом я снова его встряхнул.