Карты миров. Дети Соловорана

Спустя несколько часов мы с Экатолоном просто сидели и беседовали. Он рассказывал случаи из своей жизни. Ветер лениво перебирал листву. Мой собеседник поднялся. Дальше сидеть было бессмысленно.

Мы пошли к выходу. Проходя порог, я обернулась в последней надежде. Чуда не случилось. Постамент с плитой въехали обратно в пол.

Мой спутник отвез меня к дому. Темная комната, слабо освещенная дырами в стене, закрытыми лопастями вентилятора, казалась почти родной. Я могла бы остаться здесь навсегда. Заветное пристанище для усталой души. Какие ответы можно было получить в разбитом старом городе, где нет ни единой души? Что так отчаянно гнало меня вперед? Надо было быть честной с собой. Я хотела помочь. Стать героиней. Но одного этого было недостаточно. Правда была в том, что меня толкала надежда. Нелепая надежда, что Дэвона сможет мне как-то помочь. А так же то, что в той части могли сохраниться летающие повозки, способные трансформироваться в лодки, плавающие под водой.

С этими мыслями я легла спать. В тишине комнаты я быстро уснула. Мне снова снилась пещера на той стороне. Темные земляные стены. Потолок, увитый растениями, цепляющимися за всевозможные выступы. Я входила внутрь. Повсюду лились на меня слова. Я пыталась их повторить. «Ика. Пери. Вайтии. Кастэпии».

Каким-то… неведомым толчком меня выбило из сна. Ика Пери Вайти Кастэпии. Я старалась удержать эти слова как можно дольше в голове. Пока искала средство связи. Ика. Пери. Вайти. Кастэпии. «Экатолон!» Ика. Пери. Вайти. Кастэпии. «Экатолон!!!». Хриплое «Я на связи». «Я знаю пароль!». «Понял. Сейчас буду».

Мои звери остались дома. В спешке я даже не потрудилась взять их с собой. Повозка мчала нас по залитым весенним солнцем водным дорогам. Буквально выскочив на тротуар, ноги понесли меня к дверям библиотеки. Мой спутник бежал следом. Двери. Своды. Постамент. Плита. Вода. Ика. Пери. Вайти. Кастэпии.

Большая стена перед нами загорелась синеватым светом. Сверху полилась вода, которая утекала вниз в коллектор.

«Нам нужно поговорить с древними книгами» – сказал Экатолон.

«Лифт подан» – отозвалась стена. Но ничего, однако, не произошло. Лифта нигде не было.

«А куда идти?» – спросил паррис.

«Ика. Пери. Вайти. Кастэпии»,– был ответ.

Паррис вопросительно посмотрел на меня. Я помотала головой.

«Что такое-лифт?»

«Это комната, которая доставляет тебя вверх и вниз».

Мы стояли в недоумении. Но тут меня осенило.

«Ика – своды. Пери – постамент. Вайти – плита. Кастэпии – вода. Постамент выезжает и въезжает. Он и есть проход!»

Мы встали на постамент, и он поехал вниз. Потолок над нами сомкнулся, наступила темнота, которая, впрочем, тотчас же озарилась ярким светом. Мы стояли в небольшой темной комнатке, освещаемой лучами прозрачного лифта, стоявшего перед нами.

Шаг внутрь него – и мы уже неслись в пневманической кабине где-то под городом. Я глядела во все глаза. Снизу город казался огромной грозовой тучей, нависшей над землей. В слабом свечении зеленоватого света через каждую минуту виднелись большие продолговатые объекты.

«Должно быть, это турбины!» – воскликнул Экатолон. После чего кабина влетела в озеро и понеслась под водой. Струи омывали прозрачную шахту, по которой двигался лифт. Стремительно вылетев оттуда, она понеслась дальше в этой кишке, которая снова втянулась в город. После чего лифт остановился.

Мы вышли. И обнаружили себя в зале, похожем на крупную нору. Сколько хватало глаз, стояли стеллажи с книгами.

Паррис застыл у входа, благоговейно водя носом то в одну, то в другую сторону.

«Зал наших предков,» – пояснил он, – «Только Отец и братья первого уровня могут сюда попасть. Я не смел надеяться на такую честь. Но нам надо торопиться. Старшие братья почему-то не захотели посвящать тебя в тайны инженерии. Они не доверяют тебе или почему-то хотят, чтобы ты не смогла выполнить задание».

Воистину это было мудрое замечание! Мы стали пересматривать одну книгу за другой. Записи о первой истории, упоминания о Дэвона Лиид, книги по инженерии. Я понимала только картинки, поскольку читать не умела.

Видя как медленно движется дело, Экатолон предложил научить меня письменности. Обучающих детских книг здесь, конечно, не было. С тех пор как появились водные средства связи и хранения данных, не требовавших распознания символов для пользователей, письменный язык почти был забыт. Только инженеры, обслуживающие эти аппараты, обучались письменам.

Паррис чертил знаки, похожие на палочки и черточки. Медленно, как в трансе, символы поплыли в моей голове. Яркие, как искры, они складывались в простейшие слова. В нирване, у истоков мира, давно позабытый язык появился откуда-то из недр сознания.

Постой, друг! Я бывала здесь раньше.
Сады, что лежат у подножья планеты…
Они мне знакомы, о них пел мне ветер!
И светлой водой, наполняющей чашу
Я вижу молитвы о братьях о наших…