Карты миров. Дети Соловорана

Но по дороге Экатолон внезапно выплеснул жидкость из переговорного стаканчика, буквально оторвав его от приборной панели. После чего мы подъехали к одному из домов, и, оставив машину на видном месте, спешно помчались по тротуару между домами. Зелень здесь была особенно бурной. Ветки хлестали по лицам, пока мы прорывались сквозь растительный лабиринт. Под ногами, откуда не возьмись, появился открытый люк. Я едва в него не упала. Экатолон вырвал зубами клок шерсти из лапы и кинул клочок вниз шахты, после чего неплотно задвинул люк крышкой. Мы мчались по залитой розоватым светом улице. Это было непривычно, ведь еще три смены назад повсюду светило яркое солнце. Наконец, мы остановились. Мой спутник критически посмотрел на меня. Его кремовое пальто повсюду носило следы зелени.

– Госпожа, нас обнаружили, теперь времени совсем нет. Нам придется продолжить скрываться.

– Но почему слежка переросла в погоню?

– Боюсь, что мы слишком близко подошли к ответам.

Время было дорого. Погоня шла за нами следом. Мне были неизвестны ни причины, не последствия. С каким-то ребячьим чувством страха наказания, противного, липкого, я бежала, увлекаемая Экатолоном к каким-то низким зданиям под округлой крышей.

Наконец, мы очутились под тенью волнистого навеса и нырнули в небольшую дверь, едва различимую в стекле. Поднявшись по ступеням на седьмой этаж, остановились у еще одной ничем не примечательной двери. Паррис нервно стучал рукой в дверь. Спустя пару минут за ней послышалось чье-то ворчание.

«Иду! Иду! Если вы опять по поводу моего непутевого братца, то я его не видел уже пять лет, с тех пор как этот пройдоха ограбил нашу мать и скрылся с денежками, кинув нас подыхать с голоду!».

«Пиремолох, это я, открывай!»

«А, ты! Входи быстрее!»

Дверь распахнулась, и на пороге стоял среднего возраста выдр с солидным брюшком в перепачканном непонятного цвета матерчатом плаще. После коротких, но радостных объятий, которые быстро развеяли закравшиеся сомнения после услышанного об Экатолоне, мы вошли внутрь.

В комнате царил полный беспорядок. «Простите, я не ждал гостей. Я – Пиремолох, брат этого мошенника» – с этими словами Пиремолох начал неловко скидывать грязные вещи, остатки пищи на пол, наступая при всем этом. Потом он принес две сомнительной чистоты щербатые кружки. Паррис, пришедший со мной, брезгливой взял подношение. Под пытливым взглядом брата он отхлебнул несколько глотков напитка, после чего выплюнул все обратно, как только хозяин комнаты отвернулся, чтобы скинуть очередную грязную тряпку на пол. Затем Пиремолох повернулся обратно.

– Ну, скажи, как ты попал в эту переделку. Ты, единственный чистоплюй в нашей семье?

– Я нашел что-то действительно стоящее, ради чего можно бороться. И, позволь сказать, именно мое так называемое «чистоплюйство» даст шанс этому городу выживать ближайшие несколько тысяч лет.

– Да ну! – отозвался Пиремолох. Он перевел взгляд на меня, – Из-за этой?

– Да, именно.

– Да про вас вещают всюду. Говорят, она – преступница, сбежавшая из подземных каторг, а ты-предатель.

– Это неправда. – спокойно ответил Экатолон. – Мы-жертвы обстоятельств. И если ты нам сейчас поможешь, я отдам тебе свою ВИБу!

– Врешь! ВИБу! Ух ты! – казалось, радости Пиремолоха не было предела.

– Вибу? – не выдержала я.

– Внешнюю интеллектуальную базу вроде той, которую ты видела в библиотеке.

Тем временем, Пиремолох уже успокоился и теперь выжидающе смотрел на нас. Что-то неприятное, отталкивающее было в этом взгляде. Захотелось опустить голову. Из-под ноги шла вонь. Оказалось, я наступила на стухшую рыбу. Меня затошнило.

– Что же вы хотите от меня?

– Помоги нам пройди к кварталу Иитесоха, где мы играли детьми. Ты ведь можешь?

– Ну, это очень сложно, – начал было паррис, но тут же замолк и стал мотать головой. – Не, ты хочешь к усыпальницам. Забудь. Я не собираюсь губить своего собственного брата и себя заодно! Ты конечно засранец, и я тебя терпеть не могу, но чтоб до такого. Не. – закончил он и тяжело вздохнул, рухнув на грязное бордовое кресло.

– Пири. Ты не понял. Это наш единственный шанс на спасение. Через сотню смен наш город рухнет и мы все окажемся каторжниками братии под землей. Мы с Лиид были под городом, там уже отключилась подача света! Ты ведь инженер, как и я, и не хуже меня знаешь, что это означает!

Хозяин дома сидел молча. Затем он подошел к небольшой гранитной плите. Облил ее из грязного ведра, стоявшего неподалеку. «Из-за тебя пришлось все данные в помойку слить». Вода из грязного ведра оказалась на удивление чистой. Водная поверхность забурлила.