Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

— Семнадцатого апреля, если я не ошибаюсь, — начал Пуаро, — мисс Аранделл написала вам, изложив определенные пожелания?

Мистер Первис прежде, чем ответить, просмотрел какие-то лежавшие на столе бумаги.

— Совершенно верно.

— Можете ли вы сказать мне, в чем они состояли?

— Она обратилась ко мне с просьбой составить завещание, в котором предусматривались отказы двум служанкам, а также три-четыре пожертвования на благотворительность. Все остальное переходило в полную собственность Вильгельмины Лоусон.

— Прошу извинить меня за вопрос, мистер Первис, но вас это не удивило?

— Признаюсь, да, весьма удивило.

— У мисс Аранделл уже имелось завещание?

— Да, которое она составила.

— И согласно которому, после незначительных отказов, все ее состояние доставалось ее племяннику и племянницам?

— Основная часть ее состояния делилась поровну между детьми ее брата Томаса и дочерью ее сестры Арабеллы Биггс.

— Что же произошло с тем завещанием?

— По просьбе мисс Аранделл я захватил его с собой, когда двадцать первого апреля посетил ее в «Литлгрин-хаусе».

— Был бы крайне признателен вам, мистер Первис, если бы вы изложили в подробностях все, что произошло в этот день.

Адвокат помолчал минуту-другую.

— Я прибыл в «Литлгрин-хаус» в три часа пополудни, — размеренным тоном начал он. — Меня сопровождал один из моих клерков. Мисс Аранделл приняла меня в гостиной.

— Как она выглядела?

— Неплохо. Вид у нее был бодрый, хотя она и опиралась при ходьбе на трость. Насколько я понимаю, из-за недавнего ее падения. А вообще-то она, по-моему, чувствовала себя неплохо. Мне, правда, показалось, что она немного нервничает и возбуждена.

— Была ли при ней мисс Лоусон?

— Когда я приехал, она была при ней. Но тотчас же удалилась.

— А затем?

— Мисс Аранделл спросила меня, выполнил ли я ее просьбу и привез ли с собой новое завещание, чтобы она могла его подписать.

— Да, ответил я. Я… — Он запнулся, но после паузы продолжил несколько напряженным голосом: — Я все же вам признаюсь: насколько позволяли приличия, я решился воздействовать на мисс Аранделл. Я осмелился заметить, что новое завещание может оказаться вопиюще несправедливым по отношению к ее родственникам.

— И что же она вам сказала?

— Спросила, неужто она не вправе распоряжаться своими собственными деньгами. Конечно, вправе, ответил я. «Превосходно», — отозвалась она. Я напомнил ей, что она познакомилась с мисс Лоусон совсем недавно, и спросил, уверена ли она, что ее родственники такое заслужили. «Мой дорогой друг, я в полной мере отдаю себе отчет в том, что делаю». — Таков был ее ответ.

— Вы говорите, что она была возбуждена?

— Я в этом совершенно не сомневаюсь, но… поймите меня правильно, мосье Пуаро, она была в совершенно здравом рассудке и имела полное право распоряжаться собственным имуществом. Я буду настаивать на этом в суде, хотя мои симпатии целиком на стороне родственников мисс Аранделл.

— Что ж, это вполне резонно. Продолжайте, прошу вас.

— Мисс Аранделл прочла свое прежнее завещание и затем протянула руку за тем, которое я составил по ее просьбе. Должен сказать, что я бы предпочел составить черновик завещания, но из ее слов по телефону я понял, что ей требуется вариант, готовый для подписи. Составить его мне не стоило никакого труда, поскольку условия завещания были весьма простыми. Она перечитала его и, кивнув, сказала, что хочет подписать немедленно. Я понял, что просто обязан еще раз выразить свои сомнения. Она довольно терпеливо меня выслушала, но сказала, что решения своего не переменит. Я позвал моего клерка, и он вместе с садовником присутствовали в качестве свидетелей при подписи завещания. Служанки в данном случае свидетелями быть не могли, поскольку являлись стороной заинтересованной.

— И затем она отдала завещание вам на хранение?

— Нет, она положила его в ящик бюро и заперла.

— А что она сделала с первым завещанием? Разорвала?

— Нет, заперла вместе со вторым.

— И где их нашли после ее смерти?

— В том же ящике. Поскольку я был ее душеприказчиком, то мне были переданы ключи, поэтому я просмотрел все бумаги и деловые документы.

— В ящике оказались оба завещания?

— Да, именно там, куда она их положила.

— Вы не спросили ее, чем объясняется такая внезапная перемена?

— Спросил. Но вразумительного ответа не получил. Она знает, что делает. Вот и весь ответ.

— Тем не менее вы были удивлены ее поступком?

— Очень. Мисс Аранделл, я бы сказал, всегда проявляла большой интерес к судьбе своих родственников.

Немного помедлив, Пуаро спросил:

— Вы, разумеется, не беседовали по этому поводу с мисс Лоусон?

— Конечно нет. Это было бы крайне неуместно.

Мистер Первис был несколько шокирован этим вопросом…

— Мисс Аранделл ничем не намекнула на то, что мисс Лоусон известно содержание завещания?

— Наоборот. Когда я спросил ее, известно ли об этом мисс Лоусон, мисс Аранделл буркнула, что ни в коем случае.

Я подумал, что мисс Лоусон и впредь ни к чему знать о том, что завещание составлено в ее пользу. Я намекнул об этом мисс Аранделл, и она со мной вполне согласилась.

— А почему вы об этом подумали, мистер Первис?