Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

Тут наличествовали признаки католических склонностей. Тонкой работы маленький триптих, крупные резные четки. Кроме личных вещей, имелась правленая-переправленая, испещренная пометками рукопись и недурное собрание книг, в основном новинок. Изрядное количество писем было кое-как свалено в ящик стола. Не отличаясь похвальной щепетильностью в отношении чужой переписки, Пуаро быстро просмотрел письма. Он отметил, что писем от Джоанны Саутвуд среди них не было. Подобрав тюбик с клеем, он рассеянно повертел его, потом сказал:

— Пойдемте дальше.

— Носовых платков от Вулворта не обнаружено, — сообщил Рейс, возвращая содержимое в платяной шкаф.

Следующей была каюта миссис Аллертон. В каюте была безупречная чистота и порядок, витал несовременный запах лаванды. Мужчины скоро закончили осмотр. Выходя, Рейс заметил:

— Славная женщина.

Следующую каюту Саймон Дойл использовал как гардеробную. В каюту Бесснера перенесли все, что требовалось иметь под рукой: пижаму, туалетные принадлежности и прочее, — а здесь еще оставались два больших кожаных чемодана и саквояж. И кое-какие вещи в шкафу.

— Здесь, мой друг, мы должны все осмотреть внимательно, — сказал Пуаро, — поскольку весьма возможно, что похититель спрятал тут жемчуг.

— Вы считаете это возможным?

— Разумеется. Задумайтесь! Кто бы ни был похититель или похитительница, он должен предполагать, что рано или поздно будет устроен обыск, и потому чрезвычайно неразумно устраивать тайник в своей собственной каюте. Гостиные представляют трудности другого рода. Но есть каюта, которую ее владелец не имеет никакой возможности посетить. И поэтому, если здесь будет обнаружен жемчуг, это нам не скажет решительно ничего.

Однако самый внимательный осмотр не обнаружил ни малейших следов исчезнувшего жемчуга. Пуаро буркнул под нос: — Zut![344] — и они снова вышли на палубу.

После того, как тело Линит Дойл вынесли из каюты, дверь заперли, но у Рейса был ключ. Он отпер каюту, и они вошли.

Тут все оставалось на своих местах, как утром, не было только тела погибшей.

— Пуаро, — сказал Рейс, — если здесь есть, что искать, ищите, ради Бога, и найдите. У вас получится, если это вообще мыслимая вещь.

— Вы сейчас не жемчуг имеете в виду, mon ami?

— Нет. Главное сейчас — убийца. Я мог проглядеть что-нибудь утром.

Пуаро производил осмотр спокойно и споро. Опустившись на колени, он методично, дюйм за дюймом, исследовал пол. Посмотрел под кровать. Он перетряс платяной шкаф. Перерыл сундук и два роскошных чемодана. Заглянул в дорогой, инкрустированный золотом несессер. Наконец он внимательно приник к умывальнику. Там были наставлены кремы, пудры, жидкости для лица, лосьоны. Пуаро заинтересовали только два флакончика с лаком для ногтей. Повертев их, он вернулся с ними к туалетному столику. Один с надписью «Роза», был пуст, на дне оставалась только капля-другая темно-красной жидкости. Другой такой же флакончик, с надписью «Кардинал», был едва почат. Пуаро вынул пробки из одного, из другого, осторожно понюхал.

По каюте распространился запах грушевых леденцов. Скривив рот, Пуаро закрыл флакончики пробкой.

— Нашли что-нибудь? — спросил Рейс.

— «On ne prend pas les mouches avec le vinaigre»[345],— ответил Пуаро французской пословицей. — Вздохнув, он продолжал: — Удача не сопутствовала нам, мой друг. Убийца не пошел нам навстречу. Он не обронил запонки, окурка сигареты, сигарного пепла. А если это женщина, она не обронила ни платка, ни губной помады, ни расчески.

— Единственная зацепка — флакончик лака?

Пуаро пожал плечами.

— Надо спросить горничную. Что-то… да, что-то там настораживает.

— Куда, черт бы ее подрал, делась эта девица? — сказал Рейс.

Они вышли, заперли каюту и отправились к мисс Ван Шуйлер. И здесь были налицо все приметы благосостояния. Дорогие туалетные принадлежности, хороший багаж, пачки писем и документов — все в отменном порядке.

Следующую двойную каюту занимал Пуаро, а рядом была каюта Рейса.

— У нас вряд ли что будут прятать, — сказал Рейс.

Пуаро не согласился:

— Как знать! Однажды я расследовал убийство в восточном экспрессе. Возникло недоразумение с красным кимоно. Оно исчезло, и при этом оно должно было находиться в поезде. Я обнаружил его — где бы вы думали? — в моем собственном запертом чемодане. Вот это была дерзость!

— Что же, посмотрим, способен ли кто-нибудь здесь на такую дерзость.

Однако похититель воздержался от дерзких выпадов против Пуаро или полковника Рейса.

Обогнув корму, они так же внимательно осмотрели каюту мисс Бауэрз и тоже не нашли ничего подозрительного. Ее носовые платки были из простого полотна с вышитым инициалом.

Следующей была каюта матери и дочери Оттерборн. И здесь Пуаро все тщательнейше осмотрел, и также безрезультатно.

Они вошли в каюту доктора Бесснера. Саймон Дойл лежал, рядом стоял поднос с нетронутой едой.

— Нет аппетита, — извиняющимся голосом сказал он.

Его лихорадило, он выглядел гораздо хуже, чем утром. Пуаро вполне оценил тревожное желание доктора Бесснера поскорее доставить пациента в больницу и обеспечить ему квалифицированный уход.