Карты на столе. Немой свидетель. Смерть на Ниле

Несомненно, он был видный мужчина. Высокий, стройный, широкоплечий. Но не столько правильные черты лица, сколько лукавый и дерзкий взгляд делали его неотразимым для прекрасного пола. Было ясно, что сержант О'Коннор добьется результатов, и добьется быстро.

И верно, уже четыре дня спустя после убийства мистера Шайтаны сержант О'Коннор сидел на дешевых местах в «Уилли Нилли ревю»[91] бок о бок с мисс Элси Батт, бывшей горничной миссис Краддок, 117, Норд-Адли-стрит.

Тщательно выдерживая тактику наступательной операции, сержант О'Коннор как раз приступал к штурму.

— Вон тот тип на сцене напоминает мне, — говорил он, — одного из моих старых хозяев. Краддок фамилия. Забавный, знаете, был малый.

— Краддок? — повторила Элси. — Я когда-то работала у каких-то Краддоков.

— Вот здорово! Может быть, у тех самых?

— Жили на Норд-Адли-стрит, — сказала она.

— Когда я приехал в Лондон, я поступил к ним, — поспешно подхватил О'Коннор. — Да, кажется, на Норд-Адли-стрит. Миссис Краддок — вот это было нечто! — для нас, слуг.

Элси вскинула голову.

— У меня терпения на нее не хватало, вечно что-то выискивала и ворчала. Все ей не так.

— И мужу доставалось тоже, верно?

— Она всегда жаловалась, что он не уделяет ей никакого внимания, всегда говорила, что здоровье у нее никудышное, и все вздыхала, охала. А правду сказать, и не больная была вовсе.

О'Коннор хлопнул себя по колену.

— Вспомнил! Ведь что-то там такое было у нее с каким-то доктором? Крутила вовсю или не очень?

— Вы имеете в виду доктора Робертса? Очень симпатичный джентльмен был, очень.

— Все вы, девицы, одинаковы, — сказал сержант О'Коннор. — Как только мужчина перестает быть ангелом, вы сразу начинаете его защищать. Знаю я таких удальцов.

— Нет, не знаете. Вы совсем неправы насчет него. Он ничего такого не делал. Это не его вина, что миссис Краддок все время посылала за ним. А что доктору было делать? Если вы хотите знать, он вообще о ней не думал, для него она была пациентка, и все. Это она все устраивала. Оставила бы его в покое, так нет, не оставляла.

— Все это очень хорошо, Элси. Не возражаете, что я вас так называю — Элси? Такое чувство, будто знаю вас целую жизнь.

— Ну что вы! Конечно, Элси. — Она вскинула голову.

— Очень хорошо, мисс Батт. — Он взглянул на нее. — Очень хорошо, говорю я. Но муж, он не мог этого перенести, так ведь?

— Да, как-то он очень рассердился, — согласилась Элси. — Но если хотите знать, он был тогда болен. И вскоре, знаете, умер.

— Припоминаю, какая-то странная была причина, верно?

— Что-то японское это было… да, новая кисточка для бритья. Неужели они такие опасные? С тех пор мне все японское не по вкусу.

— Английское — значит лучшее, — вот мой девиз, — нравоучительно произнес сержант О'Коннор. — И вы, кажется, говорили, что он поссорился с доктором?

Элси кивнула, наслаждаясь оживающими в ее памяти скандальными сценами.

— Ну и ругались они тогда, — сказала она. — По крайней мере, хозяин. А доктор Робертс был, как всегда, спокоен. Только все твердил: «Глупости!» и «Что вы себе вбили в голову?».

— Это, наверное, было дома?

— Да. Она послала за ним. А потом она и хозяин крупно поговорили, и в разгар ссоры явился доктор Робертс. Тут хозяин и обрушился на него.

— Что же именно он сказал?

— Конечно, считалось, что я ничего не слышу. Все это происходило в спальне у миссис. Ну, а я, раз что-то стряслось, взяла совок для мусора и принялась мести лестницу: надо же быть в курсе дела.

Сержант О'Коннор искренне одобрял такое решение, размышляя, какая удача, что к Элси обратились неофициально. На допросы сержанта О'Коннора из полиции она бы с добродетельной миной заявила, что ничегошеньки не слышала.

— Так вот, говорю, — продолжала Элси, — доктор Робертс, он вел себя тихо, а хозяин все время кричал.

— Что же он кричал? — снова спросил О'Коннор, подступая к самой сути.

— Оскорблял его всячески, — сказала Элси, явно смакуя воспоминания.

— Как, какими словами?

Да когда же эта девица скажет что-нибудь конкретное?

— Ну, я мало что разобрала, — призналась Элси. — Было много длинных слов: «непрофессиональный подход», «воспользовался» — и другие подобные вещи. Я слышала, как он говорил, что добьется, чтобы доктора Робертса вычеркнули из… из Медицинского реестра[92]. Что-то в этом роде.

— Правильно, — сказал О'Коннор. — Напишет жалобу в Медицинский совет.