Карты не лгут

Остатки черной краски покрывали подушечки ее пальцев, наручники с нее сняли, но Габриелла по-прежнему испытывала болезненные ощущения в запястьях. Детектив Шенегэн заставил ее, закованную в наручники, идти через весь парк под дождем, словно преступницу, и единственным утешением Габриелле служило то, что он, как и она, вряд ли получил удовольствие от этой прогулки.

Ни он, ни она не произнесли ни слова, но она заметила, что ее конвоир несколько раз массировал свою правую ляжку. Габриелла поняла, что несет ответственность за это, и подумала, что ей следует испытывать сожаление по этому поводу — но она его не испытывала. Она была напугана и сбита с толку, а одежда ее все еще не высохла. И виной этому он. То немногое, что он мог сделать, — так это страдать вместе с ней.

После составления протокола о нападении на полицейского и о ношении незарегистрированного оружия Габриеллу отвели в небольшую комнату для допросов. Сейчас напротив Габриеллы за столом сидели Шенегэн и капитан Лючетти. Оба хотели выяснить кое-что об украденных предметах антиквариата.

Их темноволосые головы склонились над блокнотами, и они жарко спорили. Габриелла не понимала, какое отношение краденые предметы имеют к нападению с отягчающими обстоятельствами. Кажется, полицейские считают, что одно связано с другим, хотя ни тот, ни другой, похоже, не торопятся объяснить ей что-либо.

Худшим, чем ее замешательство, было осознание того, что она не может встать и уйти. Она полностью зависит от милости детектива Шенегэна. Она знакома с ним чуть больше часа, но уже достаточно хорошо его изучила, чтобы понять: милости от него ждать не стоит.

Неделю назад, когда Габриелла впервые увидела его, он стоял под деревом в парке Энн Моррисон. Она пробегала мимо него и, возможно, вообще не обратила бы на него внимания, если бы не пелена табачного дыма вокруг его головы. Она бы, вероятно, не вспомнила о нем, если бы на следующий день не увидела его в магазине покупающим лимонный пирог. На этот раз она обратила внимание на его мускулистые ноги в обрезанных спортивных брюках и торчащие из-под бейсболки кудрявые волосы. У него были темные глаза, и пристальный взгляд, которым он наблюдал за ней, тревожил Габриеллу, заставляя мурашки удовольствия бежать по спине.

Она давно поклялась не иметь дела с импозантными мужчинами — кроме сердечных травм и душевных расстройств, ждать от них нечего. Они похожи на шоколадки «Сникерс» — красиво выглядят и хороши на вкус, но настоящей едой их считать нельзя. Время от времени у Габриеллы бывали увлечения, но уже дня через три ее больше начинала интересовать душа нового знакомого, чем его мужские достоинства.

Несколько дней спустя она заметила любителя лимонного пирога скучающим в машине около почты, затем снова — на стоянке в конце улицы, рядом со своим магазином. Габриелла попыталась уговорить себя, что у нее разыгралось воображение. С какой стати темноволосому симпатичному мужчине преследовать ее? Но неделя шла, и она еще несколько раз заметила его — не вполне близко, но и не так уж и далеко от нее.

Габриелла еще раз попробовала списать все на свою впечатлительность — но лишь до вчерашнего дня, когда увидела незнакомца в магазине «Барнс и Ноубл», куда зашла купить кое-какие справочники. Габриелла заметила его, когда он попытался укрыться в отделе женских гигиенических товаров. Ни мужественным лицом, ни крепкими мышцами, плотно обтянутыми майкой, он вовсе не походил человека, которого заботят женские муки в определенные дни.

Вот тогда-то Габриелла наконец и вынуждена была признать, что ее преследует психопат с сексуальными отклонениями. Она обратилась в полицию и услышала, что может прийти и подать заявление на «неизвестного курящего бегуна», но, поскольку он ничего плохого не сделал, многого ей добиться не удастся. Помощи от полиции ждать не приходилось, поэтому Габриелла даже не потрудилась назвать свое имя.

Накануне ночью она спала очень мало, большую часть времени посвятив обдумыванию плана. В тот момент он казался Габриелле замечательным. Она заманит этого типа в ту часть парка, где полно людей. Она собьет преследователя с ног и начнет диким криком звать на помощь. К сожалению, Габриелла упустила из виду два очень важных момента: погода нарушила все ее расчеты и то, что преследователь вовсе не был преследователем. Он оказался легавым.

Когда Габриелла впервые увидела его стоящим под деревом, ей показалось, что она видит иллюстрацию из календаря с портретами красавцев мужчин, принадлежащего ее подруге Фрэнси. Теперь же, когда она смотрела на него, то удивлялась, с какой стати причислила его к красавцам. В потрепанной фуфайке, которую он так и не снял, и с красным платком на голове он больше походил на полоумного байкера.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите, — поглядывая то на Шенегэна, то на второго мужчину, заявила Габриелла. — Я думала, меня доставили сюда по поводу того, что произошло в парке.

— Вы когда-нибудь раньше видели это? — придвинув к ней фотографию, спросил Шенегэн.