Карузо

Подобный энтузиазм вполне понятен. Впервые американцам была оказана такая честь — осуществить сценическое воплощение новой оперы всемирно известного композитора, да еще оперы на американский сюжет… Главную трудность для постановщиков представляло обилие действующих лиц в опере (рассказывали, что в процессе ее написания Пуччини, чтобы не запутаться, пользовался макетом сцены, по которому передвигал фигурки, изображавшие различных персонажей).

Репетиции проходили в обстановке большой секретности: издатель Рикорди да и сам композитор не хотели, чтобы музыка оперы стала раньше времени известна в Европе. Было даже заключено специальное соглашение с граммофонной фирмой „Виктор“ о том, что до европейской премьеры „Девушки с Запада“ никакие ее фрагменты на пластинки записываться не будут. В целом постановка получилась блестящей. Однако когда первоначальный ажиотаж вокруг мировой премьеры схлынул, стало ясно, что опера публике не нравится… Работу исполнителей американцы, в особенности пресса, оценили куда выше, чем работу автора. Вот, например, что писала „Нью-Йорк Таймс“: „В новой пуччиниевской работе уже нет былого мелодического великолепия, не чувствуется вдохновения и изобретательности. В „Девушке с Запада“ гораздо меньше последовательности, цельности, связности музыкального текста, чем в прежних операх Пуччини. Что в ней есть, так это единственно та мелодия, что возникает в первом акте, когда старатели перетаскивают свои грузы. Да и она слишком заурядна, если принять во внимание ту роль, которая в дальнейшем отводится ей в опере. Есть еще постоянно повторяющиеся короткие фрагменты в синкопическом ритме, известном как „регтайм“. Но эти фрагменты, похоже, и предназначены-то для демонстрации одного лишь ритма, ибо имеют на удивление малую мелодическую ценность. Наличествующие в опере обрывки мелодий не способны отразить тех событий, с которыми они связаны по ходу действия. Мелодии эти банальны и откровенно скучны. Короче, здесь очень мало от того Пуччини, каким он был прежде. Среди всех персонажей оперы самая заметная фигура — Дик Джонсон. Карузо удалось передать грубую силу, нагловатую удаль находящегося вне закона бандита и его мужество перед лицом смерти. Те немногие выразительные фразы, что содержит эта партия, были спеты им без всякого утрирования, с вокальной и художественной красотой“»^[310].

Композитор очень высоко оценил работу тенора, но остался недоволен своей любимицей Дестинн, которую упрекал в вялости на сцене. Впрочем, недовольство могло быть связано и с другим обстоятельством. В этой постановке был один любопытный «закулисный» аспект. Дело в том, что трое главных героев премьеры: Джакомо Пуччини, Артуро Тосканини и Энрико Карузо оказались… соперниками! Все они испытывали нежные чувства к исполнительнице партии Минни — великой Эмми Дестинн. В чешских источниках можно прочитать, что каждый из них сватался к певице. Однако подобного быть просто не могло: Пуччини и Тосканини были женаты (дирижер, ко всему прочему, состоял тогда в близких отношениях с Джеральдиной Фаррар), и о разводе не могло быть и речи. Что касается холостяка Карузо — то по воспоминаниям самой Дестинн, он дважды к ней сватался, однако, получив решительный отказ, совсем к ней охладел. Это похоже на правду. Довольно полная Дестинн была как раз из того типа женщин, который нравился Энрико. Ко всему прочему, она обладала высочайшей культурой, незаурядной вокальной техникой, хорошим литературным даром и яркой личной харизмой. Все это, безусловно, могло пленить Карузо. А если принять во внимание то, что перед «королем теноров» мало кто из женщин мог устоять, то легко представить, как был задет Карузо отказом Дестинн. Говорят, эта любовная неудача очень порадовала Тосканини, который всегда завидовал успеху тенора у женщин и считал, что этот успех связан исключительно с его голосом, но отнюдь не с человеческими достоинствами. Сама Эмми была не замужем, вела образ жизни довольно свободный (позднее она даже написала роман, в котором главной героиней стана эмансипированная женщина), однако на длительные отношения с кем-либо из названных героев не решилась.

Что же касается еще одного — художественного аспекта постановки, — то остается только пожалеть, что Карузо не оставил в звукозаписи ни одного фрагмента «Девушки с Запада», в частности — знаменитой арии Дика Джонсона «Ch’ella mi creda». Но то была не его вина. В журнале «Музыкальная Америка» от 17 декабря 1910 года говорилось, что это было следствием махинаций Тито Рикорди, который запретил запись любых фрагментов оперы из опасения, что это помешает продаже нотных изданий.