Карузо

Правда, не обошлось и без печальных событий. Так, зимой 1911 года Карузо потерял одного из самых близких друзей — баритона Эдуардо Миссиано, который первым настоял на том, чтобы Карузо серьезно занялся пением, для чего привел его к маэстро Верджине. Став знаменитым, Энрико устроил старого друга в «Метрополитен-оперу», где тот пел небольшие партии и среди прочего участвовал в мировой премьере «Девушки с Запада», исполнив небольшую роль Хосе Кастро. Таким образом, имена друзей соседствуют в своеобразном пантеоне — перечне певцов, ставших первыми исполнителями в операх Пуччини. 6 декабря Миссиано во время обеда почувствовал себя плохо и через несколько минут умер. Срочно позвонили Карузо. Тот примчался через час и потом вспоминал, что незадолго до этого скорбного дня они выступали вместе — как оказалось, в последний раз — в «Тоске». И Миссиано, исполнявший маленькую роль тюремщика, простился со сценой словами: «Vi resta un’ora…» («Вам час остался [жить]…»), а теперь простился и с жизнью…

Шестого февраля 1912 года в «Риголетто» Карузо вновь пел со своей давней подругой Луизой Тетраццини — на этот раз это была их последняя встреча на сцене. Совместного выступления двух суперзвезд ждали с огромным нетерпением. Вечером перед спектаклем, как сообщали газеты, весь Бродвей был блокирован оперными поклонниками, стремившимися попасть на спектакль. За двадцать минут было продано четыреста билетов на стоячие места — рекордное число в истории театра!

После ухода со сцены Марчеллы Зембрих Карузо редко пел в операх, где требовалось легкое сопрано. В «Риголетто», например, он не выступал до этого в «Метрополитен-опере» три года. По словам очевидцев, ажиотаж публики после дуэта Герцога Мантуанского и Джильды во втором акте достиг такого масштаба, который редко видела сцена крупнейшего в мире театра за всю свою историю. Публика без конца требовала бисировать номер, но Карузо не хотел мешать Тетраццини исполнить следовавшую дальше знаменитую арию и покинул сцену. Все пятеро главных участников спектакля (Риголетто исполнял Морис Рено, Маддалену — Луиза Хомер, Спарафучиле — Леон Ротье) заслужили в этот вечер грандиозные овации и на следующий день — восторженные отзывы прессы. Единственный упрек прозвучал в адрес Карузо — критик посетовал, что тенор с его нынешней роскошной вокальной формой не балует нью-йоркскую публику выступлениями в этой роли, в которой он так великолепен…

Во время весеннего турне «Метрополитен-оперы» мир был потрясен известием о страшной катастрофе, постигшей «Титаник». 29 апреля 1912 года в «Метрополитен-опере» был организован концерт в помощь семьям погибших на лайнере. В нем Карузо спел одно из самых известных произведений Артура Салливана — «Утраченный аккорд»[313]. Мелодию этой песни, написанной на стихи Аделаиды Проктер, композитор «услышал» во сне незадолго до смерти брата Фреда, когда было ясно, что тот умирает. Она проникнута чувством какого-то особого, просветленного и возвышенного трагизма. Сам композитор считал ее своим лучшим созданием.

Сюжет песни в том траурном концерте приобрел символическое звучание: герой сидит за органом и перебирает клавиши, и в какой-то момент случайно берет неземной красоты аккорд. Он пытается его вновь найти, однако безуспешно.

Тот волшебный аккорд был утрачен,
Я искал, и найти не смог.
Но из самой души органа
Он вошел в мою душу — и смолк.

Может быть, только ангелы смерти

Те волшебные ноты поют.
Может быть, тот «Аминь» совершенный
Я услышу теперь лишь в раю[314].

Гибель «Титаника» как раз и стала утратой одной из «золотых грез» человечества. В исполнении Карузо «Утраченный аккорд» стал своеобразным реквиемом не только тем несчастным, которые погибли во время страшной катастрофы, но и мечте об абсолютной власти человека над природой…

Это выступление примечательно еще и тем, что «Утраченный аккорд» стал первым музыкальным произведением, который Карузо спел перед публикой на английском языке. Во время пения тенора присутствующие не могли сдержать слез.

Незадолго до отъезда в Европу Карузо получил телеграмму от Арриго Бойто, который просил принять участие в мировой премьере его новой оперы «Нерон», постановка которой намечалась в следующем сезоне в «Ла Скала». Однако тенор не смог тогда изменить намеченный график и вынужден был отказаться. Композитор не рискнул привлечь к премьере другого исполнителя, так что опера была представлена публике лишь спустя одиннадцать лет, когда и Бойто и Карузо уже не было в живых. Главную партию тогда исполнил великий Аурелиано Пертиле.