Кащеево царство

       Боярин набрал в рот слюны и харкнул. Плевок подлетел и упал ему на лицо. Звёзды мгновенно исчезли, словно кто-то дунул на свечи, и боярин погрузился во тьму. Ошеломлённо озираясь, он выпростал вверх руку, поводил ею в темноте, затем вытянул её в сторону и упёрся пальцами в тряпичную стену. Всё ясно. Он в чуме. Но откуда взялось звёздное небо?

       Завид стёр слюни со щеки, сел, потёр тяжёлую голову. Перед глазами запрыгали искорки, накатила и спала красная пелена. Он откинул полог, вдохнул морозный воздух и на четвереньках выполз наружу. По снегу метались корявые тени. Багровые отсветы ложились на утрамбованную днём поляну. Боярин помотал головой, соображая. Кругом торчали чумы, меж них теснились нарты и олени. По всему выходило, что он в новгородском стане.

       До его уха донеслись обрывки разговоров.

       - Славно горит!

       - Кто поджёг-то? Наши что ль?

       - Гадай теперь! Вроде, бьются там...

       - Да почём знаешь? Может, запалили ненароком!

       - А с чего зырянин тут голосил? Не слыхал, что ль?

       - Да он дивный. Одно слово - чудин.

       Завид Негочевич тяжело поднялся на ноги, поглядел на зарево, дрожавшее над кромкой леса. Багрово-розовый шар, не опадая, подпирал собой звёздную пропасть, словно само солнце решило выбраться из подземной реки прежде срока и рвалось вверх, выжигая себе путь в громадном плаще Этпос-ойки - владыки ночи.

       На краю стана собрались челядины и, разиня рты, наблюдали за чудесным зрелищем. Там же стоял и поп Иванко, непрерывно крестившийся и бормотавший молитву. С верхушек деревьев на людей сигали огромные тени. Боярин поднял глаза: в переплетении ветвей он увидел тёмных волосатых тварей с горящими жёлтыми глазами, раза в два больше человека, с длинными когтями и острыми, как шлемы варягов, головами. Скаля клыки, твари странно извивались, будто плясали, а зарево чертило жуткие фигуры на снегу. Завид Негочевич издал громкий рык.

       - Пошли прочь, исчадья ада!

       Челядины обернулись, их лица повеселели.

       - Оклемался, боярин? Не надо ли чего?

       Завид направил указующий перст на кривляющихся бесов.

       - Слуги нечистого явились, чтобы потешаться над вами, а вы и ухом не ведёте. А ну хватайте секиры да колья, и ты, батюшка, тоже с нами иди. Здесь одним оружьем не управиться. Здесь слово Божие потребно.

       Смерды перевели взоры на деревья.

       - Не серчай, Завид Негочевич, а только пусто там. Тьма и тьма. Уж ты прости нас, убогих.

       - Молчать! Запорю. Ну-ка взяли оружье в руки. Где мой меч?

       Людишки засуетились, забегали по стану, вытаскивая кто рогатину, кто секиру, кто лук со стрелами. Вскорости принесли и боярский меч в ножнах. Завид не стал перепоясываться, вытащил клинок и махнул рукой.

       - Пошли за мной. Сейчас мы им зададим. Узнают, каково насмехаться над Христовым воинством.

       - Истину молвишь! - вдруг возопил священник. - Вижу, снизошёл на тебя дух Божий! Ангелы вострубили бой с отребьем Сатаны. Аллилуйя, боярин! Руби их мечом Гедеона, покуда все не полягут! Благословляю тебя на битву.

       Завид зашагал прямо в чащу. За ним робко потянулись людишки. Замшелые сосны истуканами выплывали из мрака, пышные ветви елей перепончато липли к тулупам, невидимые в темноте кусты цеплялись за одежду, с треском скребя по ткани. Вои спотыкались о засыпанные снегом валуны, где-то далеко за деревьями огромным багровым оком мигал пожар в югорском городке. Оттуда доносились крики, звон металла, глухие удары чего-то тяжёлого о землю. Наверху, в густых уродливых кронах, метались непроглядно чёрные призраки с жёлтыми буркалами.

       - А ну слезай, - орал им боярин, потрясая мечом. - Ишь забрались, погань проклятая. Слезай, говорю. Биться будем.

       - Ты кому это говоришь, господине? - осведомился бородач, недавно привезший его в стан.

       - Ослеп, дубина? Тварям этим, что по деревьям шастают. Ужо я им покажу.

       Челядины задирали головы, пытаясь высмотреть таинственных созданий, но ничего не видели. Однако боярину перечить не смели. Поп опять заголосил:

       - Осанна тебе, Завид Негочевич! Глаза твои зрят незримое, чуют нечувственное. Бог дал тебе сей дар, дабы покарать нечистого...

       - Подействуй-ка на них распятием, отче, - велел боярин.

       Священник схватился за медный крест, висевший на груди, поднял его кверху.

       - Изыди лукавый, изыди нечистый! Прочь отродье сатанинское! Отступись от рабов Божиих!

       Он бесновался и прыгал по сугробам, а чудища таращили на него жёлтые глазищи, шипели и щёлкали языками.

       - Никак припекает? - торжествующе крикнул им Завид Негочевич.

       Смерды трусливо жались к нему, растерянно озираясь. Твари стали швыряться в отца Иванко чёрными мохнатыми шарами, извлекаемыми прямо из телес, но шары эти таяли на лету или взрывались, не причиняя попу вреда. Тот пел псалмы и осенял крестом всю округу. Наконец, чертенята смирились и, ловко перепрыгивая с ветки на ветку, устремились к капищу.

       - Не уйдёшь, - пророкотал боярин, бросаясь за ними вдогонку.

       Городок подожгли с двух сторон: от ворот и от княжьего терема. Занялся он быстро, так что спустя пару часов выгорел почти целиком.