Кащеево царство

       - Мы не знаем. Ко мне пришли люди, сказали, что пам не выходит, просили узнать, не случилось ли чего. Кулькатли всегда камлал в это время - на удачу, на здоровое потомство, на хорошую охоту... Я пошёл. Постучал к нему, он не отзывался. Потом открыл дверь. Он лежал возле стола лицом вверх, а глаза были выкачены, и щёки синие, как будто душили его. Сначала я подумал, что его поразила болезнь, хотел помочь, но потом зажёг лучину и увидел... - служка запнулся, голос его дрогнул, - увидел, что он лежит в луже крови. А жена - чуть подалее. Мёртвая. Я хотел приподнять его, но... не смог. На меня напал такой страх, что я тут же выбежал на улицу. Вот и всё. - Служка всхлипнул.

       Кан засопел, прошёлся по разгромленной избе. Судя по всему, шаман не дался легко. Пол был усеян обломками глиняных горшочков, раздавленными берестяными коробами, связками сушёных цветов, разбитыми деревянными ларцами. С левой стены обрушились полки, одна из лап священного медведя укатилась в угол, приткнувшись к иттармам предков, котёл опрокинулся и лежал на боку, чернея закопчённым дном. Посреди комнаты темнело пятно впитавшейся крови. Рядом лежали поломанные лосиные рога, сорванные в пылу борьбы с притолоки.

       - А где Сорни-Най? - спросил кан.

       - Похищена, господин.

       Унху в бешенстве сжал кулаки. Кто же мог совершить такое преступление? Только зыряне. Им было за что мстить паму, и они не трепетали перед югорской богиней. Кан медленно вышел из дома, знаком подозвал к себе одного из воев.

       - Прочешите весь город и найдите уцелевших зырян. Они украли нашу владычицу.

       - Да, господин.

       Вой отошёл, отдал распоряжения другим бойцам и вскочил в седло.

       - Господин, что прикажешь делать с захваченными зырянами? - спросил он.

       - Сначала пытай их, а когда расскажут, куда спрятали похищенное, убей.

       - Слушаюсь.

       Ратник ускакал. Кан остался в задумчивости возле избы. "Может, они заодно с русичами? - подумал он о грабителях. - Напрасно я не добил новгородцев. Надо было сделать это сразу. А теперь уже поздно. Кто знает, как далеко успели уйти эти подонки? Да и в какую сторону пошли? Ах, что за срам на мою голову! Или это месть богов? Но за что? За то ли, что я отдал богиню русичам? Неужто пам был прав, и Сорни-Най прогневалась на меня?". Полный сомнений, Унху принялся прохаживаться рядом со срубом, думая о дальнейших действиях. Люди шушукались, наблюдая за ним, осуждающе качали головами, досадливо сплёвывали. Им не терпелось ещё раз умыть руки в крови, и они ждали отмашки, чтобы приступить к резне. Но Унху медлил, и это злило собравшихся.

       Вдруг из скопления простолюдинов к нему протиснулся запыхавшийся слуга. Поклонившись, зашептал на ухо:

       - Господин, русич пропал.

       - Какой? - не понял кан.

       - Которого ты наградил домом и оленями.

       Унху вытаращился на слугу, побледнел. Так вот кто предатель! Он схватил невольника за плечо, сжал пальцы что есть силы, потом оттолкнул от себя и прохрипел с ненавистью:

       - Найти мерзавца.

       - Слушаюсь, господин.

       Слуга исчез в толпе, а кан, сверкнув глазами, рявкнул на людей:

       - А ну кыш отсюда! Живо!

       Соплеменники недоумённо уставились на него, не понимая причины такого гнева.

       - Прочь, я сказал! Пошли прочь!

       Люди бросились врассыпную. Кан же, подойдя к нартам, брякнулся на них.

       - Домой, - коротко приказал он вознице.

       Собаки, подчиняясь голосу погонщика, развернули нарты и припустили по улицам. Над еловым сузёмом начал разливаться дрожащий медовый рассвет. Чёрные кроны дальних берёз и сосен ещё цеплялись за остатки ночной пелены, но сквозь их голые ветви уже просвечивала бледно-жёлтая заря. Звёзды утонули в тумане полупрозрачных облаков, обозначившихся на просветлевшем небе. Обгрызенная пятнистая луна ухватилась за верхушку огромной пихты на крутом косогоре за городом и медленно таяла, не желая скатываться за бурунный окоём.

       Кан выехал на площадь, оглядел собравшийся люд, выскочил на снег и в бешенстве заорал:

       - Что застыли? Ищите зырян! Не всех ещё настигло наше возмездие.

       Люди заволновались, зашумели, послышались радостные вопли, кто-то преданно взвизгнул:

       - Мы отыщем их хоть в зубах Куль-отыра!

       Другой голос с торжеством провозгласил:

       - Говорил я, зыряне виноваты!..

       Люди побежали в разные стороны, спеша ещё раз насладиться убийствами. А вождь, прогнав от ворот опостылевшую толпу, вошёл во двор и бросил стражникам:

       - Всех новгородских пленников сюда. Свяжите им руки и нещадно бейте.

       - Слушаюсь, господин, - откликнулся ратник.

       К Унху подбежал слуга, которого он отправлял на поиски Савелия.

       - Господин, - сказал он, останавливаясь и тяжело дыша. - Мы нашли русича.

       - Так быстро? - удивился кан. - Где он?

       - Лежит под стеной. Мёртвый. Кто-то его зарезал, господин.

       - А богиня при нём?

       - Нет, господин. Но с ним был ещё один человек, скрывшийся в лесу. Мы поняли это по лыжне, уходящей в урман.

       - Наверно, это тот, которого я освободил. Хорошо же он отплатил своему благодетелю. - Кан коротко подумал. - Где это место?

       - С западной стороны.

       - Почему с западной? - удивился Унху.

       Он был уверен, что похититель ушёл на юг, ведь именно там находился русский стан.

       - Мы не знаем, господин.