Кашитул

Кристалл засветился солнечной дымкой и вспыхнул большим количеством вертикальных чёрточек. На карте почти не было свободного места. Он слегка увеличил её, и черточек стало немного меньше. — Это всё, и порталы, и хранители, и странники. Вот, оставим хранителей, — на карте остались разноцветные треугольники, всего около тридцати, — Это хранители из трех срединных миров. Ваших тут больше всего. Больше половины. Эти, — он показал на оставшиеся пять, — Рулуюнгские. А эти, — на карте среди прочих я увидела дымчатый треугольник Язомира. — Эти из второго мира, — их было восемь. — Вот и странники, а вот, кстати, мы с тобой, — в центре карты кружился, переливаясь светящийся солнечно-жёлтый кристалл. — И ты понимаешь, о чем это говорит, — невесело усмехнулся Карим, и вдруг, удивленно глядя на карту отметил, — А я не понимаю, почему не видно тебя…

— И мы не можем это выключить? — мне страшно не хотелось, чтобы карта отображала Карима рядом со мной.

— Можем, но это будет только подтверждать уже возникшие догадки. Ты ведь об этом?

— А где же Иллай? — я проигнорировала его вопрос.

— Обычно его сигнал скрыт. Или он отправился куда-то дальше, чем может показать кристалл, — пожал плечами Карим. — Карта настроена только на три срединных мира, — пояснил он.

Невидимый, значит.

— Но как-то же ты смог позвать его в прошлый раз?

Он нажал несколько светящихся точек, и исчезло всё кроме прозрачного белого огонька в центре.

— Кстати, он скоро будет здесь, как я и думал, — у меня внутри запрыгал теннисный мячик, хаотично стукаясь о рёбра и прочие внутренности, и я нечленораздельно застонала. — Возможно, навестит тебя сегодня. Следует подготовить речь, если ты хочешь… Дай-ка свой кристалл.

Он внимательно изучил его, проверив все настройки, и с удивлением заключил:

— Не совсем пока понимаю, в чем дело. Не видно тебя и всё. Хоть он и исправен. Странно. Откуда он у тебя?

— Иллай дал мне. В будущем.

— Ясно. Скорее всего, твой сигнал подправлен. Дай-ка подумать, — он нажал что-то ещё и удовлетворённо хмыкнул, — Так и есть. Видеть тебя может только он. Вообще никто больше. Надёжно.

— Технологии для дела, а не вместо него, — пробормотала я.

— Что ты сказала? — бросил мне Карим, продолжая изучать, как запрограммирован мой кристалл.

— Ничего важного. Просто ваши устройства — часть этого мира.

— Ваши другие?

Я в свою очередь пожала плечами.

— Наши, скорее, создают свой собственный.

Карим взглянул на меня с недоверием:

— Бред какой-то. Как тогда разобраться?

Я махнула рукой, как тут объяснишь, что разбираться то и не с чем. В добровольной принужденности техникой человек давно уже в крайне невыгодной позе, и речь вовсе не о лопатках.

— Есть! Смотри, — Карим ткнул в центр моей карты, там плясали два ярких крошечных изображения кристаллов: солнечно жёлтый и бледно фиолетовый — мы оба. А рядом плыл прозрачный белый. — Готова? Это твоё представление. Мне здесь не место, — Карим склонил голову, ободряюще улыбнулся.

Я хлопнула ресницами и натужно сглотнула, увидев сигнал Иллая совсем рядом.

— Нет, — в горле жгуче запершило.

Карим слегка закатил глаза, двинув головой в сторону маленькой двери ванной.

— Придётся неизящно подождать там, — кривовато улыбнулся, смахнул оба кристалла себе в ладонь, сунул мой мне в руку. — Удачи, — и закрыл дверь в тот самый миг, как распахнулась другая.

И я изо всех сил постаралась заставить себя поверить в то, что собиралась сказать.

* * *

Лиллайа пришла сама. Я просто спустилась с крыши днём и нашла её в своей комнате. Полный обед был на столе.

— Планируете меня зарезать? — нервно хохотнула я.

Лиллайа вежливо улыбнулась.

— Откармливаете, как перед бойней.

— Ты не ела два дня, насколько мне известно.

— О, совсем нет. Меня… эээ… подкармливали, — куда, спрашивается, теперь глаза девать?

— Карим, я знаю.

— Знаете? — вспыхнула и отчаянно покраснела.

— Разумеется. Иди. Поешь. Силы тебе нужны.

Она легонько подтолкнула меня к столу и от запахов у меня закружилась голова. Два дня, отказываясь показываться на глаза кому бы то ни было, я питалась тем, что найдёт для меня Карим, то есть, чем придётся. Простокваша и ломоть серого хлеба вполне годились, чтобы не погибнуть с голоду, но насытиться ими, как того требует выздоравливающий организм, было довольно трудно. Да и тренировки Бадры стоили напряжения. В эти дни он неожиданно повеселел и куда терпимее относился к моим вопросам и неудачам.

Отказываться от обеда было глупо, да я и не думала об этом. Густая зелёная похлебка пахла очень привлекательно, вопреки совершенно несъедобному цвету, а приличный кусок сладкого пирога обнадеживал. В целом, вид настоящей еды придавал мне смелости, и я уселась за стол, ожидая разговора. Ведь зачем-то же она пришла сюда? Я робко поднесла ложку ко рту и чуть помедлила.

— Вы будете смотреть, как я ем?

— Конечно, — улыбаясь точно, как я, заверила меня Лиллайа.