Кашитул

— Нет тут дыма, это я пахну, — улыбнулся Карим, по-прежнему протискивая меня через чащу, — Чувствуешь? — Он был в радостном возбуждении. — Будто сейчас бабахнет! Ух! Прямо здесь того и гляди заискрит. Только мне одному, пожалуй, не сладить. Многовато, — он вдруг остановился. — Или должен же кто-то будет мое тельце домой отправить, если что, — посмеялся тихонько, себе под нос.

Я фыркнула. Тоже мне «тельце», сантиметров сто девяносто, не меньше, и килограммов восемьдесят пять. Этого тащить животики надорву в первом же дубле. И это будет уже не смешно. Предполагалось, что я буду транспортировать энергию, а не еле живых мужиков. Которые будут, к тому же, по меньшей мере, моими хорошими друзьями.

— Ещё не известно, кто за кем тут должен присматривать, — буркнула себе под нос и осторожно огляделась. Про искры он был абсолютно прав. Напряжение в воздухе было такое, что если бы не влага, плазма выделялась бы сама собой и били молнии. Воздух был тягучим и липким, затекая в легкие непривычной организму густой субстанцией.

— Она сама себя балансирует, и поэтому идет дождь, но из-за этого же не происходит разрядка. Всё на месте застыло, — Карим нетерпеливо обернулся ко мне. — Ну, поняла, что ли, наконец?

Я сосредоточенно кивнула. Было очевидно, что сила или энергия, что приходит к Земле непрерывно, по какой-то причине в этом месте вдруг застопорилась, не имея возможности свободно течь дальше. Она накапливается здесь, привлекая своей бешеной мощью силу другую. Огромный грозовой фронт встал над местностью, как приклеенный, словно нужным полюсом магнит.

— И… что мы должны сделать? Сейчас?

Карим медленно ступал, приподняв руку в предостерегающем жесте. Наконец остановился и прошептал:

— Слушай!

Я подалась вперёд, развернувшись в его сторону самым сильным своим ухом, и уловила еле различимый гул. Чем ближе мы продвигались, тем сильнее гудело.

— Шш. Стой! Кажется здесь, — Карим странно пригнувшись шагнул чуть дальше. То трогая деревья, то опускаясь на колени, и приклоняясь к воде, скрывающей землю. — Ты слышишь? — его глаза взбудоражено блестели.

— Я чувствую гул…

— Вот именно, чувствую! Молодец.

— И голова дурная стала. Я бы не хотела задерживаться тут, — мой голос странно сел, сделавшись грубоватым и непривычно низким.

— Ага. Значит, будем поспешить, — улыбнулся он.

Я поморщилась.

— Видишь, что там?

Я не понимала, ни куда смотреть, ни что делать.

— Мы снимем здесь напряжение немного, переправив часть энергии в другое место. Чтобы можно было свободно работать. А потом вернёмся и исправим, что тут мешает нормальному течению. Идет?

Я неуверенно кивнула.

— Ты делала это когда-нибудь раньше?

— Ээ. В этом смысле, я совершенно невинна.

Карим криво улыбнулся, сдерживая смех и как можно серьёзнее ответил.

— Что ж, в таком случае, я постараюсь объяснить как можно… нежнее.

Мы покатились со смеху.

— Закрой глаза, — сказал он, всхлипывая, — Ты — резервуар.

— Очень деликатно, ничего не скажешь, — я опять прыснула от смеха.

Кажется, газ в воздухе всё-таки был. Через минуту, вытерев слёзы, он продолжил:

— Когда поймешь, что больше не унесешь, скажи мне.

— Как я узнаю?

— Поверь мне, это пропустить невозможно!

Всё оказалось так, как он и предупреждал. И, когда я стала почти трещать от разрывающего ощущения чего-то очень сильного, мощного, заставляющего зудеть кости и вибрировать мягкие ткани, в зубах жужжало, руки тряслись, а дышать было практически невозможно, потому что все силы приходилось тратить на то, чтобы удержать то, что было в этот момент у меня внутри — чистую силу, синий свет, я чуть живая произнесла:

— Я наполнилась, — мой подбородок дрожал, а само тело, кажется, должно было сейчас само собой отправиться в стратосферу, таким сильным оно сейчас себя ощущало.

— Идём, — коротко сказал Карим и взял меня за руку. Я подчинилась, закрыв глаза. Потому что удерживать внимание хоть сколько была уже не в состоянии.

Карим отпустил меня и кажется, снял с меня кеды.

— Ничего, свариться не успеешь. Отпускай. Только медленно. Не спеши, Бога ради.

Я осторожно приоткрыла глаза, почувствовав сильный порыв раскаленного ветра. Мы оказались в долгой степи, с покатыми барашками сухой, туго приглаженной к каменистой почве желто-серой травы. К моему сожалению, и тут дышать было отчаянно некомфортно.

Устало отметила, что меж лопатками сделалось мокро, и стала отпускать то, что принесла с собой. Точно! Чувство было совсем, как если слишком долго терпеть по маленькому, разве много тоньше. И вроде уже всё закончилось, и напряжение спало, а нет, всё идет и идет: прозрачный голубой поток струился из моего тела сквозь кожу прочь к новому месту обитания, где будет творить и поддерживать, оживлять и… уничтожать.

Меня слегка передернуло от картинки, возникшей в голове. Карим беспокойно взглянул на меня.

— Всё в порядке?

Я кивнула.

— Такова природа существования. Стихии и живые организмы тесно связаны между собой. Например, ты знаешь, что если в лесу завелся короед, значит, скоро придёт время пожару?

Взглянула на него с ужасом.