Кашитул

Возможно, сам факт появления с Бадрой в обществе имел какое-то значение. Помня о том, как я с ним встретилась в Дадитаре впервые, а он был тогда какой-то важной шишкой, можно было предположить, что так оно и было. Не очень приятно, но и проблемы особенной я не видела. В конце концов, меня это ни к чему не обязывало. Я всего-навсего собиралась посетить с ним какой-то местный праздник, в благодарность за наши занятия. Только и всего. Уж точно ничего больше.

Непонятно, почему моё согласие вызвало оцепенение у Карима и Лиллайи. И, судя по тому, как грязно и продолжительно ругался обычно спокойный, рассудительный Карим, дела обстояли не самым лучшим образом.

То, что существует эта странная борьба за превосходство между Бадрой и Иллаем, тоже казалось, не особенно критичным. Иллай всегда очень мудро предоставлял Бадре первенство, по-видимому, нисколько от этого не страдая. Мне вообще казалось, что его никак не трогали эти манифестации Бадры. Но я могла и ошибаться.

Глупая ситуация, конечно. В здравом уме я ни за что и не подумала бы согласиться. Сегодня же, мне так отчаянно хотелось от него избавиться и скорее согреться, да и наконец проглотить уже хоть что-нибудь, что я ляпнула о своём согласии, совершенно не думая о последствиях. Сейчас же, отчаянно об этом сожалела, помня о подслушанном разговоре и понимая, сколько проблем создала своими необдуманными словами. Теперь надо было выяснить, в чём именно дело, и как же быть?

Я вытащила из шкафа и рулуюнгскую кофту, и свой свитер, и помедлила, выбирая. Победило любопытство. И, натянув кофту с капюшоном, я с ногами забралась на диван.

У рулуюнгов признанной является абсолютная свобода воли, размышляла я. Тогда выходит, я своей волей распорядилась отправить себя на праздник с Бадрой? В таком случае, могу ли я передумать? И будет ли это считаться тоже проявлением моей свободной воли? К сожалению, я совершенно не была знакома со здешними законами.

И остаётся не совсем ясным, на поиски кого именно должен был отправиться Карим? Я поняла из разговора, что речь идет об Иллае. Но она так же могла идти о Бадре, или Борее.

Хотя, предположить, что Борея стали бы обсуждать в таких выражениях было странно. С другой стороны, и об Иллае так отзываться было не за что. Подошёл бы Бадра. Но зачем его искать? Чтобы убедить отказаться от предложения? Глупость. И причем же тут я?

В глазах появились привычные тёмные пятна, и я ощутила онемение в подбородке. Сказала организму:

— Сейчас, — и покачиваясь направилась к столу.

Еда насытила мой желудок, но не было обычной послеобеденной сонной расслабленности. Я по-прежнему оставалась взбудораженной и почти силой удерживала себя на месте, чтобы не метаться по комнате. Что-то внутри трепетало, отчаянно стремясь бежать. Я должна была быть не здесь. И это казалось очень важным! Мне срочно нужно было… Куда? Я не знала. Нечто подобное я испытывала зимой, лишённая своих воспоминаний. Думаю, так они стремились пробиться ко мне. Но сейчас я помнила всё прекрасно. Во всяком случае, надеялась на это.

Мысленно пробежалась по образам, окружавших меня людей. Очень предсказуемо сердце сначала замерло, а потом наполнилось тягучим, обволакивающим теплом на одном из них. Непостижимый парадокс. Он был моим беспокойством и спокойствием одновременно. Он — человек, который заставлял меня внутренне сжиматься и разрывающий весь мой мир на плохо стыкуемые части. И он же — тот, в чьём лишь имени я обретала долгожданную негу и покой.

— Иллай, — тихо прошептала я, чувствуя, как горячо стало внутри. Я видела своё отражение в окне, словно парящее в воздухе над городом. Маленькая с вытянутыми вперёд, к стеклу руками и рассыпанными по плечам волосами. И мне было чудовищно одиноко. Я вдруг поняла. С ним — мой мир становился полным. Так внезапно произошло прошлым августом, когда он появился передо мной в солнечном свете. И с того мгновения краски и запахи стали ярче, а воздух свежее. Без него я не чувствовала себя живой. Я была одна в целом огромном мире. Да что там, сейчас, во всех мирах я была без него. И значит одна.

С ним мне не надо было бы никуда бежать. Он — моя территория безмятежности. Но я не могу, не должна быть рядом. О-ох. Дай сил, Господи! Сделать правильный выбор, избежать ошибок и исправить то, что должно случиться. Зачем-то же ты дал мне возможность сделать это? Так помоги, прошу! И мне очень страшно. Не от того, что я не смогу действовать в нужный момент. А от того, что не выдержу этой огромной любви, которую испытываю. Внутри меня сейчас было столько света, что, кажется, будто я способна напитать несколько приличных электростанций. Ох, как же сильно жжёт…

Я прижала руки к солнечному сплетению и опустилась на колени, почти задыхаясь. Ощущения были слишком мощны, и я не понимала, что происходит. Под руками было очень тепло, я чувствовала жар ладонями. Так и сидела у окна и тихонько всхлипывала, то ли смеясь, то ли плача.