Каштановый человечек

Тули́н делает глубокий вдох и продолжает задавать вопросы, но у Хесса возникает ощущение, что Эрик Сайер-Лассен и вправду не лжет. Марк старается не обращать внимания на детский плач и уже жалеет, что сегодня утром в разговоре с Нюландером упустил прекрасный шанс заявить, что дело это ему просто-напросто до лампочки, и отказаться от участия в расследовании. Но ведь еще ранее он понял, что путей к отступлению у него не остается, когда проснулся в своей квартире в Парке Одина. Ночью Хесс спал всего лишь три часа. И все это время у него в голове прокручивались эпизоды с каштановым человечком. Не успел он подняться, как его навестил низкорослый домоуправ и сделал выговор за то, что Хесс оставил малярные инструменты и машину для циклевки полов посреди галереи. Пришлось ответить, что у него не было времени заниматься такой ерундой. По дороге в управление он позвонил в гаагскую штаб-квартиру и попросил прощения за то, что накануне во второй половине дня не вышел на связь с Фрайманном, как ему было предписано. Почему секретарь говорила с ним холодно, догадаться было несложно, но Хесс не стал углубляться в тему и объяснять причины произошедшего, а поспешил продраться сквозь утреннюю суету и сутолоку на Главном вокзале, чтобы еще до совещания успеть посмотреть фото трупа Анне Сайер-Лассен. Он заранее решил, что не станет огорчаться, если надрезы окажутся не только на запястьях, но и в других местах. Если б на теле остались и другие следы воздействия инструмента, которым преступник отрезал кисти, тогда, наверное, не было бы никаких причин вспоминать бредовую мысль, с которой он проснулся сегодня утром. Снимки, однако, не давали каких-либо оснований предполагать, что преступник пытался отчленить и другие фрагменты тела Анне Сайер-Лассен. Для пущей уверенности Хесс даже позвонил судмедэксперту, и тот рассказал, что соответствующий инструмент применялся для ампутации как в первом, так и во втором случае, чем и подтвердил самые мрачные предчувствия Марка. Тот, разумеется, не знал, сбудутся ли его предсказания насчет новых жертв, но тем не менее ощущение своей правоты у него только укрепилось. Больше всего ему сейчас хотелось поставить время на паузу и с головой уйти в расследование дела Кристине Хартунг, чтобы выяснить, какие еще следы им надо искать. Однако Нюландер не поддержал эту инициативу и отправил их с Тули́н на допрос к Сайер-Лассену, в результате чего они не продвинулись вперед ни на шаг.

Целых два часа они обыскивали более похожий на дворец дом и прилегающий к нему участок. Первым делом убедились, что камеры видеонаблюдения, направленные на участок леса к северу от дома, были отключены. Кто угодно мог спокойно перебраться через живую изгородь и никем не замеченным проникнуть в дом, начиная с того момента, как Анне Сайер-Лассен, закончив пробежку, отключила сигнализацию. Соседи ничего не видели, и их показаниям можно было верить, ведь дома-дворцы на этой улице располагаются на таком почтительном расстоянии друг от друга, что риелторы с чистой совестью, ничуть не преувеличивая против обыкновения, могли называть сей район абсолютно безопасным для проживания.

Пока Генц и его криминалисты исследовали территорию сада, а также гостиную и холл на предмет выявления возможных следов, Тули́н с Хессом поднялись на второй этаж проверить комнаты, ящики, шкафы и вещи, которые могли пролить свет на детали личной жизни Анне Сайер-Лассен. Наверху располагались девять помещений, включая спа и встроенную гардеробную. Хесс далеко не эксперт по части материальных благ, но один только телевизор фирмы «Банг и Олуфсен», по его оценке, мог стоить не меньше пары квартирок в Парке Одина. Ни гардины, ни жалюзи на впечатляющих своей величиной окнах не свидетельствовали о наличии у хозяев хорошего вкуса, но при этом наводили Хесса на мысль, что преступник имел прекрасную возможность наблюдать за вечерними бдениями хозяйки дома, скрываясь в темном саду, где снова зарядил дождь.

Мебель и вещи в других помещениях на втором этаже подверглись тщательному осмотру. В гардеробной Анне Сайер-Лассен ровными рядами выстроились туфли на высоких каблуках, и в таком же порядке висели на одинаковых деревянных вешалках платья и свежевыглаженные брюки, а чулки и постельное белье столь же аккуратно уложены в ящиках шкафов. Соседняя с гардеробной ванная комната с двумя умывальниками и утопленной в стену ванной, выложенная итальянской плиткой и имеющая отсеки для спа с сауной, вполне подходила для апартаментов пятизвездного отеля. Стены в детской с двумя кроватками расписаны в стиле Ханса Шерфига[21] с дикими зверями в джунглях, а на потолке красуется звездное небо с планетами и заблудившимися во Вселенной космическими кораблями.

Но где бы они ни искали, найти что-либо объясняющее, с какой такой стати неизвестный внезапно ворвался в дом Анне Сайер-Лассен, а затем преследовал ее в лесопарке и в конце концов отчленил обе ее кисти, им не посчастливилось.