Каспар Хаузер, или Леность сердца

Когда лейтенант полиции ушел, Каспар попросил учителя, в виде исключения, отпустить его сегодня, очень уж погода хорошая.

– Увы, – возразил Квант, – но я должен следовать инструкции.

Посланный Хикелем парень явился только в половине шестого. Каспар вместе с ним отправился в дворцовый сад, но, когда они пришли туда, теплица была уже закрыта. Шильдкнехт предложил прогуляться вдоль ручья; Каспар покачал головой. Он подошел к одному из открытых окон теплицы и заглянул внутрь.

– Вы ищете кого-нибудь? – спросил Шильдкнехт.

– Да, одна женщина назначила мне здесь встречу, – ответил Каспар. – Ну, не беда, пойдемте домой.

Они повернули назад; когда они добрались до дворцовой площади, Каспар увидел фрау фон Каннавурф. Она рассыпала хлебные крошки целой стае воробьев. Каспар остановился в отдалении. Он смотрел на птиц и совсем забыл поздороваться. Кормление вскоре окончилось; фрау фон Каннавурф снова надела шляпу, которая до сих пор висела у нее на руке, и сказала, что полтора часа прождала его в оранжерее.

– Я ведь несвободный человек и не всегда могу выполнить то, что обещал, – ответил Каспар.

Они спустились вниз по улице, потом свернули налево и пошли вдоль пригородных садов. Шильдкнехт вышагивал позади; маленький, краснощекий, одетый в зеленую форму, он выглядел очень комично. Самым высоким из троих оказался Каспар, ибо фрау фон Каннавурф тоже была миниатюрна, как девочка.

– Собственно, я приехала в этот город из-за вас, Хаузер, – сказала молодая женщина после того, как они довольно долго молча шли рядом. В ее слегка напевном голосе слышался иностранный акцент, а говоря, она то и дело моргала, как человек, у которого устали глаза.

– Да, и что же вам от меня угодно? – спросил Каспар, скорее беспомощно, нежели резко. – Вы уже вчера в театре сказали, что приехали сюда из-за меня.

– Это для вас не ново, думаете вы. Но я ничего от вас не хочу. Напротив. На ходу трудно говорить об этом. Давайте сядем, там наверху в траве.

Они поднялись по склону заросшей орешником горы и присели на траве перед изгородью. Им было видно солнце, уходящее за лесистые вершины Швабских гор. Каспар смотрел на него с благоговением. Фрау фон Каннавурф облокотилась о землю и устремила взор в фиолетовую даль.

Шильдкнехт, поняв, что его присутствие нежелательно, уселся поодаль на поваленном дереве.

– В Швейцарии у меня есть маленькое имение, – начала фрау фон Каннавурф, – я купила его два года назад, чтобы иметь убежище и приют в свободной стране. Я предлагаю вам поехать туда со мной. Вы там сможете жить, как вам заблагорассудится, ничто не будет вас обременять, никакая опасность не будет грозить вам. Я сама не стану мешать, я не могу сидеть на одном месте, меня постоянно куда-то тянет… Дом в долине стоит совсем обособленно, между высоких гор, на берегу озера. Нельзя представить себе ничего великолепнее вечных снегов на вершинах, которые видно, когда сидишь там в саду под яблонями. Потребуется слишком много времени и сил, чтобы я могла гласно увезти вас, а посему я предпочитаю, чтобы вы бежали со мною. Вам надо только сказать «да», у меня уже все подготовлено.

Она повернулась к Каспару, и он, оторвав свой очарованный взгляд от красного солнечного шара, посмотрел на нее. Надо было быть истуканом, чтобы остаться равнодушным к этому прекрасному лицу, и с его губ, сами собой, словно он ее не слышал, сорвались слова:

– Вы очень красивы!

Фрау фон Каннавурф зарделась. Ей не удалось за язвительной усмешкой скрыть болезненное чувство. Рот ее, в котором было что-то ребяческое и милое, то и дело подергивался, когда она молчала. Ее удивленный взгляд смутил Каспара, и он снова стал смотреть на солнце.

– Вы мне не отвечаете? – спросила фрау фон Каннавурф тихо и разочарованно.

Каспар покачал головой.

– То, что вы хотите от меня, сделать невозможно, – сказал он.

– Невозможно? Почему?

Фрау фон Каннавурф стремительно встала.

– Потому что мне там нечего делать, – твердо ответил Каспар.

Молодая женщина смотрела на него. На ее лице было выражение, как у внимательного ребенка, и бледна она была, точно небо над их головами.

– Вы хотите принести себя в жертву? – спросила она в упор.

– Я должен быть там, где мне подобает быть, – решительно продолжал Каспар, не отрывая взгляда от места, где только что скрылось солнце.

«Его не удастся убедить, – тотчас же подумала фрау фон Каннавурф. – Великий боже, как все для него просто и ясно: да – нет, красиво – безобразно. Он смотрит на мир сверху вниз. И в лице его безграничная доброта сочетается с наивной и нежной печалью. Глядя на него, невольно чувствуешь растроганность и удивление».

– Но что вы намерены делать? – помедлив, спросила она.

– Я еще не знаю, – отвечал он как во сне, провожая глазами облако, похожее на бегущую собаку.