Кассаветис

Вот «Мужья», самый прямолинейный фильм Кассаветиса о мужчинах и женщинах – возможно, потому, что здесь есть мужская точка зрения, но почти нет женской – которая, как следует из «Лиц», доводит до развода. Трое сорокалетних ньюйоркцев после похорон своего друга пускаются во все тяжкие: сначала два дня пьют, поют и блюют, а потом летят в Лондон, где вечно идет дождь, снимают там девиц и развлекаются. Потом возвращаются домой, где их ждут жены. Жены – кроме одной – остаются за кадром, на фотографиях счастливой поры. Но если бы не было жен, не было бы и этого путешествия, этого пьяного марафона, этой погони за несбывшимся. Что же, трое друзей обманули своих подруг? Да: когда говорили, что будут вместе в горе и в радости. Кто же знал, куда их заведут горе и радость?

Кассаветис утверждал, что вся жизнь, в том числе и брак, – это сплошная борьба полов: «Идет постоянная и, мне кажется, прекрасная война». Дело женщины – осознать разницу между полами, признать за мужчинами потребность в приключениях.

Джон Кассаветис, Бен Газзара и Питер Фальк сыграли, точнее, прожили в «Мужьях» не какие-то там «приключения», а блевотную, кислую горечь утраты. Утраты и друга, и будущего: на каждых похоронах между тобой и смертью оказывается все меньше людей, и становится понятно, что все это может случиться и с нами – такими сильными, такими успешными, такими живыми. Седеющими, уставшими. Попробуем отбить, выиграть самих себя у смерти: будем по-мальчишески шалить, хихикать, как подростки. И тем стремительнее «Мужья» превращаются в одну из самых тяжелых историй похмелья.

Когда фильм вышел, он не порадовал никого – ни зрителей, которые уходили с первого показа толпами, ни критиков. Кассаветису пришлось сократить «Мужей» больше чем на час: по контракту с Columbia Pictures нужно было уложиться в час сорок. А потом студия вырезала еще одиннадцать минут. «Я был бы рад, – говорил потом Кассаветис, – сделать „Мужей“ вдвое длиннее, чтобы у каждого зрителя была возможность выйти из зала, как только ему этого захочется». Зрителям – как и критикам – не понравилось, что в фильме «не было анализа социальных проблем», но при этом в нем было показано, что американский мужчина может с легкостью изменить жене – а значит чуть ли не американскому образу жизни.

Критик Роджер Эберт написал о «Мужьях», что это не просто кошмар, а «художественная катастрофа», провал «сильного режиссера, который даже не понимает, почему у него ничего не получилось». А Полин Кейл, ненавидящая все, что делал Кассаветис, заявила, что «Мужья» «инфантильны и оскорбительны», что это псевдореалистическое кино, состоящее из сплошных клише, «мучительно банальный» фильм. В этом определении есть сердитая правда кинокритика – то есть человека в постоянном поиске сильных и новых эмоций. Кассаветис же предлагает привычные, «низкие», мучительно банальные эмоции, которые зритель и без него испытывает каждый день, а точнее, каждый день старается избегать. Одержимость мелочами, обида на мироустройство, бессмысленная агрессия, слюнявая любовь, внезапное пьяное подозрение. Фильмы Кассаветиса ничуть не помогают примириться с этими состояниями и даже осознать их; более того, не возникает ощущения, что ты не одинок, что «все люди через такое проходят». Да, это банальный опыт, но при этом уникальный, неповторимый и вместе с тем удивительно бессмысленный для всех персонажей. Они не могут прозреть, или очиститься, или полностью изменить свою жизнь. Могут лишь сопротивляться этому опыту, переживать его, а потом по мере сил продолжать обыденное существование – и это приближает их к зрителю, который тоже просто живет… И это лучшее, на что он способен.

Самый «актерский» из всех когда-либо существовавших режиссеров, Кассаветис считал, что нет хороших или плохих актеров. Неестественность реакций и эмоций – это не актерская, а общечеловеческая проблема, люди просто разучились реагировать спонтанно, разучились доверять друг другу, самим себе и своим близким. «Актерам, – говорил он, – не нужны никакие умения, кроме умения жить. Если они могут что-то испытать в жизни, они смогут сделать это и на экране».

Чтобы добиться этой убийственной энергетики, Кассаветис требовал от актеров делать то, что им кажется правильным в данной ситуации – но в рамках предельно проработанного сценария. «Это ваш персонаж, не мой, – говорил он. – Вы знаете о нем больше, чем я когда бы то ни было о нем узнаю». При этом иногда впрямую издевался над актерами, добиваясь полной отдачи: известна история о съемках «Мужей», когда он разлил масло на асфальте, чтобы Дженни Ранэйкр поскользнулась. Сама актриса после этой мучительной сцены, где она бежит под дождем, поскальзывается и падает, говорила, что это все было реальнее, чем в жизни. Как будто с ней действительно произошло все то, что с ее героиней, опустошило ее, швырнуло в этот дождь.