Кассиопея

Мингю вздыхает и проходит мимо него в сторону спальни. Ставит лампу на стол, подключает к розетке, упорно делает вид, что один в доме. Чонхо стоит чуть позади и перекатывается с пятки на носок, с интересом наблюдая за каждым его действием.

– Домашку бы лучше делал, мелкий, – бросает Мингю, не оборачиваясь.

– Я уже сделал, – довольно оповещают его, а он снова вздыхает, чувствуя себя старым и больным человеком, которому покоя даже в гробу не дадут.

Нет, Мингю к Чонхо относится очень хорошо, но этот ребенок порой бывает непозволительно надоедливым – вот как сейчас. Хотя даже его надоедливость не то чтобы Мингю так уж сильно раздражает, но именно сегодня как никогда хочется просто побыть наедине с собой и попытаться разложить по полочкам все, что осталось от его жизни.

Чонхо было восемь, когда мама привела его к Мингю, живущему по соседству, и чуть ли не со слезами на глазах попросила присмотреть за сыном. Мингю тогда только на второй курс перешел, а занятия часов до четырех длились – он понятия не имел, откуда соседка узнала, что вечера он чаще всего проводит дома, но все-таки как-то узнала. Отказать у него духа не хватило – слишком потерянно выглядела женщина, сжимавшая руку ничего не понимающего сына.

– Я медсестра, – объясняла она, – и сегодня меня вызвали на ночное дежурство. За сыном некому присмотреть. Его бабушка переехала в пригород и…

– Ладно, – прервал ее Мингю, не сумев скрыть легкого раздражения в голосе, – но только сегодня.

Сегодня плавно перекатилось в завтра, а потом в следующую неделю, и в итоге Чонхо бывал у него дома чаще, чем у себя. Сам Мингю такому раскладу первое время был совсем не рад, но довольно быстро привык к этому любознательному карапузу со смешной улыбкой и перестал испытывать дискомфорт в его присутствии.

Большую часть времени Чонхо валялся где-то на полу и делал домашнее задание в школу, ничем Мингю не мешая, но иногда начинал носиться по всей его крохотной квартире и вопить, что хочет мороженого/сходить в «Лотте Ворлд»[4]/поиграть в компьютерные игры/нужное вставить, и если сначала Мингю шикал на него недовольно и грозился выставить за дверь, то спустя месяц молча доставал из морозилки мороженое и затыкал им Чонхо рот, а однажды потратил выходной на то, что водил мелкого в тот самый «Лотте Ворлд». Одним словом, обзавелся младшим братом, о котором никогда не просил. Переезжал потом не раз, но от брата непрошенного отвязаться так и не смог уже.

– Шел бы ты домой. – Мингю берет из чужих рук пакет.

– Мама опять на дежурстве в ночь.

– А тебе уже не восемь, чтобы бояться одному дома оставаться, – усмехается он и треплет Чонхо по волосам.

– Ну хватит, – отмахивается тот.

Чонхо уже двенадцать, он учится лучше всех своих сверстников, обыгрывает Мингю во все игры, но все равно на голову ниже него. А еще он раздражается, когда с ним обращаются как с маленьким. Мило же.

– Мама сказала, чтобы я заносил тебе поесть, – семенит он следом за Мингю на кухню, – а то ты так с голоду помрешь.

Мингю замирает с кимпапом руках, сжимает слегка фольгу, в которую тот обернут, и бросает быстрый взгляд на Чонхо. Мельком совсем, не хочет долго смотреть на его взволнованное лицо, не нужно ему беспокойство чужое через себя пропускать, ни к чему оно ему. Ни к чему, но он все равно его получает. Вот только встает оно комом в горле, и сглатывать совсем не получается.

Он молча жует кимпап и краем уха слушает чужое восторженное щебетание – на лабораторной по биологии Чонхо поставили в пару с самой красивой девочкой в классе. Мингю иногда прерывается, чтобы отхлебнуть воды из стакана, и жует все медленнее, с беззвучным внутренним вздохом думая о том, что сам не прочь опять стать школьником и быть счастливым от какой-нибудь ерунды вроде красивых одноклассниц.

Но одноклассницы уже все замуж вышли давно и детей нарожали, а Мингю сидит на крохотной кухне чужого дома, ест приготовленный не его мамой кимпап и слушает двенадцатилетнего мальчишку, который не его брат. У кого-то за плечами блестяще оконченный университет, карьера в двух шагах от своего пика, брак и, может, даже развод. А у Мингю только друг детства Санхён со старыми домами на задворках Синчхона, голосистый школьник Чонхо, чья мама вкусно готовит, да бывший одноклассник Тэён с ворохом неуместных шуточек и порой абсурдным поведением. Мингю просто король этого мира, не иначе.

– Ух ты! – слышит он чужой восторженный возглас со стороны кладовки, когда моет кружку в раковине.

– Что такое?

– Ты вообще видел это зеркало? – кричит ему Чонхо. – Иди сюда!

– Да видел я его, – ворчит Мингю, ставя кружку в сушилку, но все равно идет на знакомый голос. – Хватит копаться в чужом хламе, лучше пойдем фильм посмотрим, если ты все еще не собираешься домой топать.