Каста мимов

Наверху, в десяти футах, Аббатиса облокотилась на перила импровизированного балкончика. Временно исполняющая обязанности Гектора красовалась в сшитом на заказ бархатном костюме, стоившем целое состояние. Из-под кокетливой шляпки выбивались тугие локоны. За спиной предводительницы мимов I-2 сидели Монах и пара лунатиков, включая рыжую с аукциона. В Синдикате они звались «Соловьями», но на улицах всегда представлялись разными именами.

– Смотрите, кто пожаловал! – заметила нас сквозь чад Стеклянная Герцогиня. Ее изумрудные глаза вспыхнули, широкий рот искривился в усмешке. – Месье отшельник соизволил выползти наконец из раковины.

– Какая встреча! – вторила Герцогине ее близняшка и подельница Стеклянная Делл. Сестры были похожи как две капли воды, отличались лишь прически: у Делл под котелком виднелись длинные каштановые кудри, а у Герцогини – короткие. – С лета тебя не видела, Сборщик.

– Чуть не проглядели дорогого гостя, – раздался властный голос Аббатисы. – Добро пожаловать, Сборщик. Бледная Странница, рада тебя видеть.

Все взоры обратились к нам. Одни смотрели с любопытством, другие – с нескрываемой ненавистью. Приближаясь к Аббатисе, я пыталась прочесть ее ауру. Определенно медиум, и, судя по всему, физический. Довольно редкий дар – подчинять фантомов материально.

Игнорируя других присутствующих, Джексон почтительно склонил голову и прижал руку к груди:

– Рад снова видеть тебя, Аббатиса. Столько времени прошло.

– Да уж, порядком. Ты должен непременно навестить меня в салоне.

– Я немного староват для салонов, – сообщил Джекс, и Стеклянная Делл даже поперхнулась астрой. – Но в твой сектор загляну с удовольствием.

– Сборщик, старый ты похабник! – пробасил главарь факельщиков (в народе просто Светляк) и хлопнул Джексона по спине так, что тот едва не выронил трость. Ростом Светляк не уступал рефаитам и, казалось, состоял сплошь из мускулов и огромной копны волос. Спутанные, перехваченные широкой лентой патлы доходили ему до талии. – Давай рассказывай, как дела.

Не успел Джекс ответить, как на плечо ему с размаху опустилась смуглая ладонь Тома Рифмача.

– Как жизнь, старина? – Ростом чуть ниже Светляка, с крашенными в синий волосами, Рифмач был старым шотландским гадателем и единственным, не считая меня, прыгуном в зале. – Кстати, будут делать новую колоду Таро, надо подсказать, чтобы тебя нарисовали Отшельником.

Я хмыкнула под платком. Словно почувствовав что-то, Светляк повернулся ко мне и подмигнул. На его загорелом дочерна лице засияла ослепительная улыбка.

– Оставьте его в покое, шутники, – осадила веселую парочку Аббатиса. – Прошу прощения за столь непрезентабельное место сбора, друзья. – Рукой, затянутой в перчатку, она красноречиво обвела зал. – Но в свете обстоятельств устраивать встречу на Акре Дьявола было бы кощунством. К несчастью, стараниями Сайена мы вынуждены заседать лишь там, где царит запустение и разруха.

Тут не поспоришь. Дислокация большинства штаб-квартир Синдиката оставляла желать лучшего: заброшенные здания, перекрытые станции, многовековые катакомбы. Все сборища проходили среди упадка и забвения.

Медленно текли минуты. В облаке парфюма, белой пудры и грима пожаловал Языческий Философ, волоча за собой недовольного подельника. Двое бандитов с трудом утихомирили ломившегося внутрь Дидьена, но, пока буяна не оттащили, нам пришлось добрых десять минут выслушивать его напыщенные аргументы («Пусть я не главарь мимов, но весьма значимое звено в системе, госпожа владычица!»). Двери вновь распахнулись, и на пороге в компании Трясуна возникла Злая Леди, суровая королева здешнего сектора. Под ее началом находились пресловутые трущобы Джейкобс-Айленда, Уайтчепела и Олд-Николь, а также многочисленные доки. Страстная охотница на Потрошителя, тридцатилетняя Леди была вдвое ниже своего подельника и обладала пронзительным голосом и пурпурными от астры губами.

Аббатиса знаком пригласила вошедшую сесть по правую руку от себя.

– Дорогая подруга, спасибо, что приютила нас.

– Всегда пожалуйста. – Фыркнув, Леди уселась нога на ногу и откинула с лица пепельные локоны. – Места полно – полсектора лежит в гребаных руинах.

– Да, у здешних краев слишком мрачное прошлое, – кивнула Аббатиса и, вскинув тонкие брови, обвела взглядом присутствующих. – Всем представителям Первой и Второй когорт было велено явиться в обязательном порядке. Где Мэри Борн?

– Шлет искренние извинения, – отозвался мучнисто-бледный курьер, склоняясь в подобострастном поклоне. – Она слегла с гриппом, но обещала прислать вместо себя подельницу.

– Хорошо, пусть выздоравливает, – милостиво кивнула Аббатиса. – Что у нас с Речником?

– Подыхает с похмелья, урод проклятый! – буквально выплюнул О’Гоблин. – С подельницей на пару. Каюсь, выпили вчера. Но только из уважения к усопшему Гектору, вы ж понимаете. Потом я и говорю: «Речник, завязывай бухать. Госпожа Аббатиса созывает нашу братию в столь скорбный час, нельзя ее подвести». А он мне в ответ…