Каста Неприкасаемых 2 (СИ)

Ухожу с линии броска и, нагнувшись, подбираю яйцо.

— Что съела! — Успеваю показать змее язык и довольный выхожу в реальность.

Змеиная пасть атакует пустоту, а я, усмехаясь, глотаю чистый земной воздух.

«Легче легкого!» — Радостно щелкает в голове, и тут же с лица сползает самодовольная усмешка, потому что я слышу хруст и чувствую в ладони клейкую влажность белка.

Сайко смотрит на меня, и я понимаю, что облажался. Легкое касание в Сумраке, обернулось в реальности тем нажатием, которое яичная скорлупа не выдержала.

Раскрываю ладонь и сконфуженно показываю раздавленное яйцо. Старик равнодушно кривит губы и кивает Таис.

— Твоя очередь. — Он вытаскивает из сумки еще одно яйцо и кладет его на прежнее место.

Девушка не идет сразу к змее, а направившись к развалинам, возвращается, держа за хвост пищащую мышь. Покачав ею перед коброй, она бросает грызуна в воздух, и змеиная башка перехватывает его на лету. Мышь пропадает в пасти рептилии, а рука Таис в этот момент ловко подбирает яйцо.

— Держи! — Ладонь девушки молча протягивает добычу старику, и тот, тщательно осмотрев яйцо, без слов засовывает его обратно в сумку.

Я смотрю на все это и кроме обиды на самого себя ничего не чувствую. «Ведь так просто, так очевидно, а я не смог догадаться! Тогда чуть руку Салаху не оторвал, сейчас опять с задачей не справился. А все моя чертова самоуверенность! Я круче всех! Я могу все!»

Взгляд упирается в спину Сайко. Тот молча, по-стариковски шаркая ногами, направляется к своему шалашу, и моя неудовлетворенность собой вдруг выливается в раздражение и злость.

«Что это старик себе позволяет! Взялся учить, а сам только издевается!»

Догоняю его на полпути и хватаю за широкий рукав рубахи.

— Постой! — В этот момент во мне закипает целая смесь из обиды на весь мир и недовольства самим собой. — Что это за баловство?! Разве мы за этим сюда пришли?! Ты обещал учить нас настоящему делу, а вместо этого развлекаешься и тратишь целый день на всякую ерунду!

Взгляд из-под седых бровей обжег меня недовольством, а голос наполнился плохо скрываемым раздражением взрослого, объясняющего ребенку очевидное.

— Кто ты такой?! Кто вы такие?! Чем дышите, насколько силен ваш разум и крепок дух?! Мне ничего о вас не известно и, прежде чем начать учебу, я должен знать, чего вы стоите все вместе и каждый из вас в отдельности! — Он на миг задумался, словно бы сомневался говорить или нет, а потом все же добавил. — А особенно ты! Что-то уж больно много в тебе всего намешано!

Глава 11

Живем здесь уже неделю и каждый день начинается с одного и того же. Солнце еще только-только намекает на рассвет, а старик уже барабанит колотушкой по дереву. И тут лучше поторапливаться, потому что следующий удар уже придется по пяткам любителя поспать. Дамиру вот постоянно перепадает, но то ли кожа у него слишком толстая, то ли спит он, действительно, слишком крепко, только просыпается он с удара второго или третьего.

После того как удается продрать глаза следуют, так называемые, хозяйственные работы. Мы вчетвером хватаем по коромыслу с кожаными ведрами, кладем на плечи и бежим с ними на гору к ручью. Набираем воды и обратно. Сайко трусит следом, и стоит кому-нибудь из нас пролить хоть каплю, как он хорошенько прикладывается прутом по спине или по ногам. Дернулся, еще разлил, еще разок прутом. Если к лагерю в ведрах остается слишком мало воды, то забег повторяется по новой. Первые дни бегали по два, три раза, но сейчас уже поднаторели, сегодня вот с первого раза по пол ведра принесли. Старик тяжело вздохнул, показывая, что делает нам одолжение, но воду принял.

Затем у нас завтрак, короткий отдых и водные процедуры. Это Сайко их так называет, у него вообще с чувством юмора все в порядке, потому что это больше похоже на пытку, чем на упражнение.