Касты и расы

По сравнению с белой красотой жёлтая и чёрная красота кажутся более скульптурными: они ближе к веществу и женственности, чем белый тип — женственности, которую чёрная раса выражает теллурически, а жёлтая — небесно. В своей высшей точке жёлтая красота реализует почти нематериальное благородство, часто смягчённое цветоподобной простотой. Белая красота более личност-на и, без сомнения, менее загадочна, ибо более явно выражена, хотя именно по этой причине наиболее выразительна и также отмечена временами чем-то вроде меланхолического великолепия. Возможно, стоит добавить, что негроидный тип в своих самых возвышенных проявлениях несводим только к «земле»: он тождественен скорее ценным конкрециям76 и, таким образом, избегает своей изначальной тяжеловесности: тогда он реализует благородство, как базальт, обсидиан или яшма; это красота минерала, превосходящая страсти и пробуждающая неизменное.

На границах больших рас существует тропический тип, более или менее негроидный, проходящий как пряжа через белые и жёлтые типы в экваториальных областях; он, кажется, указывает на важную, хотя и не исключительную роль, которую играет климат в развитии чёрного типа. С другой стороны, среди других рас не найден нордический тип, так что можно заключить, что дифференциация в белой и жёлтой расах имеет своей причиной фундаментальные различия внутреннего порядка. Однако, вообще говоря, нордический темперамент противоположен тропическому темпераменту: за пределами Европы и её этнических влияний первый представлен североамериканскими индейцами — чей тип интровертен и только немного чувственен, а последний — особенно дравидами и малайцами.

Изысканное и неистовое искусство барабанного боя или танца — это невинная гордость или гордая невинность обнажённого тела в обоих полах — всё это черты, связывающие африканцев с дравидами и балийцами, за исключением того, что среди балийцев гамелан — инструмент монгольского типа — замещает афро-индийский барабан. Как и в случае с чёрным населением Африки, такова также и душа тропических азиатов в этом вопросе — хотя и в меньшей пропорции и на священной основе, здесь есть что-то от земного элемента, что-то от его плодородия, его чувственности, его радости и тяжёлого безразличия.

* * *

В соответствии с распространённой, но ошибочной идеей, существует итальянский, немецкий, русский «тип» и так далее; на самом же деле каждый народ представляет собой набор типов, весьма отличающихся друг от друга и обладающих неравной важностью, но все они характерны для этого народа. Далее, существуют типы, которые также можно найти среди других народов этой же расы; и, наконец, на них накладывается один или больше психологических типов. Например, в наборе типов, типично японских, одно лицо может быть намного ближе к китайскому типу, нежели к другим японским лицам; таким же образом среди каждого народа белой расы можно найти головы, которые можно описать как «европейские», или «арабские», или «индийские»; что касается «стиля мышления», то всегда действенна психологическая значимость.

Похожая ошибка, гораздо более распространённая, ибо она связана с политическими убеждениями и гордостью за родную землю, — это путаница народа с государством, в котором живёт большинство, и вера в то, что группы, случайно оказавшиеся за границами этого государства, составляют другие народы. Таким образом, только жители Франции — включая группы, чуждые французскому народу — называются «французами», и только жители Германии — «немцами»; люди больше не говорят, как когда-то, о «Германиях». Мысль о том, что валлоны отличаются от «французов» — как раз этот случай, будто бы нормандцы не отличаются от гасконцев или некоторые немцы (или, скорее, «жители Германии») на юге не отличаются от пруссаков больше, чем от эльзасцев или немецкоязычных швейцарцев (аллеманское племя, разделённое несколькими политическими границами, как случилось и с баваро-австрийским племенем). Регионалисты часто ссылаются на различия в менталитете по вторичным причинам, преувеличивая их важность; они забывают не только то, что внутри каждой страны гораздо более сильные различия существуют между различными церквями, политическими партиями, культурными уровнями и так далее, но также и что политический менталитет может меняться от одного поколения к другому. Таким же образом зачастую определённому народу или его самостоятельной части приписывается миролюбие просто потому, что у них нет причин вести войны, или они не в состоянии это делать, или потому что они воюют только с «цветными народами» и так далее; но заблуждениям такого рода нет конца.