Касты и расы

Уникальность каждой из различных рас особенно очевидна в их глазах: глаза белого человека в общем глубоко посаженные, подвижные, проникающие и прозрачные; его душа «выходит» из его взгляда и в то же время пассивно появляется через него. Глаза жёлтого человека весьма отличны: физически на уровне кожи они в общем безразличны и непроницаемы; их взгляд сух и лёгок, как прикосновение шёлка. Что касается чёрного человека, то его глаза слегка выдающиеся и тяжёлые, тёплые и влажные; их взгляд отражает красоту тропиков и сочетает чувственность — и иногда свирепость — с невинностью; это глубокий и спокойный взгляд земли. Глаза чёрного человека выражают то, чем является его лицо — то есть глубокую созерцатель-ность, в то время как в случае белого человека, являющегося более мыслящим, лицо, кажется, выражает живой огонь его глаз; в случае жёлтого человека глаза буравят реальность, как вспышки безличной ясности, при помощи статичных или экзистенциальных элементов его лица. Одна из наиболее обаятельных черт монголоидного типа — это дополнительная связь между экзистенциальной пассивностью лица (можно сказать, определённая «женственность») и неумолимая ясность глаз, холодный и неожиданный огонь, освещающий маску.

Чтобы понять смысл рас, в первую очередь нужно осознать, что они происходят из фундаментальных аспектов человечества, а не из чего-то случайного в природе. Если отвергать расизм, то надо отвергать и антирасизм, который заблуждается в противоположном направлении, приписывая расовые различия только случайным причинам и пытаясь свести на нет эти различия, говоря о межрасовых группах крови, или, иными словами, смешивая вещи, расположенные на разных уровнях. Более того, то, что изоляция расы должна была внести свой вклад в её развитие, определённо не означает, что расу можно объяснить только при помощи изоляции, а также то, что эта изоляция была случайной и, таким образом, могла и не произойти. Опять же, фактом является то, что в природе нет ничего абсолютного, и что расы не разделены водонепроницаемыми отсеками, ни в коем случае не означает, что нельзя обнаружить чистых рас, как и смешанных этнических групп. Это мнение не имеет смысла по простой причине, что у всех людей одно происхождение, и человечество в целом — часто ошибочно называемое человеческой расой (human race) — составляет один вид. Расовое смешение может иметь как положительные, так и губительные последствия в зависимости от обстоятельств: смешение может «проветрить» этнос, ставший слишком «компактным», но также оно и может испортить однородную группу, наделённую определёнными (и ценными) качествами. Что не осознаётся сторонниками расовой чистоты, так это то, что между психической наследственностью разных естественных каст — даже одной расы — существует более сильное качественное различие, чем между членами одной касты разных рас; фундаментальные и личностные тенденции более важны, чем расовые формы, по крайней мере настолько, на-сколько это касается больших рас или их здоровых ветвей, а не вырождающихся групп67.

Определённые расовые черты, которые белый человек склонен считать знаками неполноценности, обозначают или менее «интеллектуальные» наклонности, чем у среднего европейца (хотя и не менее «духовные»), или же бульшую расовую жизнеспособность. Здесь мы должны привлечь внимание к тому, что ошибочно считать, что прогнатное лицо68, как и низкий лоб или толстые губы, принадлежат очевидно низшему типу. Если белый человек взирает на жёлтые типы как на низшие по сравнению с ним, потому что ему кажется, что они разделяют определённые характеристики выражения лица с негром, то жёлтый человек по такой же логике мог бы увидеть в белом и чёрном типах две различные формы вырождения, между которыми его собственный тип удерживает баланс — и так далее. Что касается лба, его высоты и объёма черепа, то если они и отмечают что-то (в зависимости от разнообразия факторов), то ни в коем случае не интеллектуальное качество, а чаще способность, исключительно творческую или даже только лишь изобретательскую

— способность, которая из-за люциферианского отклонения может стать гипертрофией сознания — особой склонностью к мышлению, но вовсе не к знанию. Нет сомнения, что лоб не должен быть слишком низок, но существует адекватная величина, подходящая даже наиболее духовным людям; всё за этим пределом не имеет никакой связи с чистым интеллектом.