Касты и расы

Что касается выродившихся форм действия, я хотел бы указать на дух явления, которое более свойственно плану «труда» (то есть, плану четвёртой касты). Современный мир знает возвышенную версию труда, в которой последний становится «бескорыстным», будучи отделён от экономического фактора и от идеи о практической или производственной цели, и принимает почти что аскетическую форму: я имею в виду спорт. Спорт — это вид труда, в котором производственная цель более не имеет смысла; таким образом, спорт является целью в себе как просто деятельность. Кто-то верно указал, что спорт — это религия «синих воротничков»61. Спорт — это типичная подделка под действие в традиционном смысле слова. Бессмысленная деятельность, тем не менее характеризующаяся той же самой банальностью работы и принадлежащая к той же физической и лишённой света области занятий, которые совершаются на различных перекрёстках, на которых происходит плебейское загрязнение. Хотя при помощи спортивной деятельности можно достичь временного призвания глубинных сил, оно сводится к удовольствию от ощущений и чувству головокружения, и, максимум, воодушевления, происходящего от направления своих энергий и выигрыша соревнования — без какой-либо связи с чем-то высшим и преобразующим, без какого-либо чувства «жертвенности» или безличной жертвы. Спортом лелеется и укрепляется физическая индивидуальность; таким образом, эта цепь только укрепляется и всякий остаток более тонкой чувствительности подавляется. Человек, вместо того, чтобы вырасти в органичное существо, сводится к комку рефлексов, почти что к механизму. Также весьма значительно, что именно низшие слои общества восторженно относятся к спорту, демонстрируя свой энтузиазм в больших коллективных формах. О спорте можно сказать как об одном из предостерегающих знаков типа общества, представленным Шигалевым из романа Достоевского «Бесы»: после того, как пройдёт время, требуемое для методического и обоснованного обучения, нацеленного на уничтожение зла, представленного «Я» и свободной волей, и никто больше не будет осознавать, что является рабом, все Шигалевы вернутся к состоянию невинности и счастья нового Эдема. Этот «Эдем» отличается от библейского только тем, что господствующим универсальным законом станет труд. Труд как спорт и спорт как труд в мире, потерявшем чувство исторических циклов, как и чувство истинной личности, возможно, был бы лучшим способом воплощений такой мессианской идеи. Таким образом, вовсе не случайностью является то, что в некоторых обществах, стихийно или же из-за мер государства, возникли большие спортивные организации как придатки разных классов рабочих, и наоборот.

Фритьоф Шуон СМЫСЛ РАС

Каста важнее расы, потому что дух важнее формы: раса — это форма, а каста — дух. Даже индийские касты, чисто индоевропейские по происхождению, нельзя свести к одной расе: существуют тамильские, балийские и сиамские (тайские) брамины62. Однако невозможно утверждать, что раса лишена иного значения, кроме чисто физических характеристик, ибо если верно то, что в формах нет ничего абсолютного, то тем не менее форма должна иметь собственную причину: если расы — не касты63, они, тем не менее, должны соответствовать человеческим различиям иного порядка, как различия в стиле могут выражать равенство в духовном плане, но разницу в способе выражения.

Так, мышление белого — неважно, человека Запада или Востока — подобно рассекающему лезвию и оживлённо, как его речь и черты лица; можно сказать, что в нём есть что-то «звуковое», в то время как мышление людей жёлтой расы имеет более или менее «видимый» характер64 и действует прерывисто. Дух Дальнего Востока можно назвать как статичным, так и воздушным; его лаконичность компенсируется его символическим качеством, а его сухость — интуитивной изысканностью. Языки белых людей, хамито-семитские либо арийские, флективны и движутся в мысленных арабесках, производя длинные, сильные, режущие (incisive) фразы. Языки жёлтых народов, агглютинативные или моносиллабические, презира-ют то, что мы называем «красноречием», и их способ выражения трезв и часто эллиптичен; здесь красота скорее лирическая, нежели драматическая, ибо жёлтый человек живёт в природе — в видимом и пространственном, а не в человеческом и временном; его поэзия укоренена в девственной природе, и в ней отсутствует прометеевское качество65.

Мыслительные процессы жёлтого человека в некотором роде подобны его лицу, и, как сказано выше, то же самое верно для белого и чёрного человека. Чёрная раса несёт в себе субстанцию «экзистенциальной мудрости»; она требует немногих символов — ей нужна только однородная система: Бог, молитва, жертвоприношение и танец. В своей основе чёрный человек имеет «немыслительную» ментальность, откуда «мысленная» важность для него того, что является телесным, его физическая уверенность и его чувство ритма. По всем этим характеристикам чёрного человека можно противопоставить как белому, так и жёлтому66.