Касты и расы

Согласно этому новому взгляду должна быть написана (и впредь преподаваться) вся новая «национальная история». Она должна продвигать решения внутреннего порядка и формировать твёрдую волю, а не сводиться к абстрактным знаниям или пустым сетованиям. Следовательно, необходимо прийти к следующему: внутри «нации» существовала и всегда существует высшая раса. Всё, что привнесено извне, из других рас и добавляется к единой национальной традиции данной расы, имеет положительную в принципе ценность только тогда, когда расовое происхождение сходно, и действуют условия, благодаря которым первоначальное ядро может сохранить — прежде всего, в духовной сфере — свое «доминантное» качество. В противном случае это добавление — вещь ненужная, парализующая или даже тлетворная. Что же касается будущего, то если нужно сохранить сплочённость и целостность синтеза, соответствующего данному народу, необходимо отдавать себе отчёт в опасности, заключающейся в принципе «отпущения на самотек», помимо прочего, и «истории». Напротив, нужно действовать с той целью, чтобы та часть нации, которая наиболее ценна с расовой точки зрения, сохранялась и, более того, усиливалась в будущих поколениях, и чтобы менее ценные (или просто второстепенные) её компоненты не увеличивались в числе и не укреплялись, чтобы они не стали преобладающими.

В перипетиях различных эпох «национальной истории» подготовленный взгляд должен привыкнуть узнавать скрытые (в том числе и расовые) аспекты, видеть чередование влияния компонентов, из рецессивных становящихся доминантными, и наоборот; воспринимать данные места периода или цикла не только как ничтожные этапы однородного и непрерывного процесса, но видеть признаки и проявления одного или другого из этих компонентов, связанных со смешением.

С этой точки зрения раса — как высшая раса — означает, несомненно, больше, чем нация: это руководящий и формирующий элемент нации и цивилизации. И это полностью согласуется с фашистскими идеями. Фашизм (и этим он отличается от национал-социализма и превосходит его) фактически отвергает концепцию нации вне государства. Для фашизма именно государство придает форму и сознание нации. Но государство — это не абстрактный и безличный субъект: согласно идеям фашизма, государство — это также и инструмент политической элиты наилучших элементов нации. Расизм делает ещё один шаг вперёд: эта элита призвана восстановить наследие расы и её наиболее значительные традиции, присутствующие в национальной смеси. И когда Муссолини говорил в 1923 году: «Рим всегда останется — и завтра и в грядущих веках — могучим сердцем нашей расы: это вечный символ нашей жизненной силы», — он уже недвусмысленно точно указывал направление неизбежного выбора: идеальная раса итальянской нации — это римская раса, которую мы называем арийско-римской.

Вспомним также, что говорил Муссолини в 1923 году, выступая перед фашистской элитой: «Вы представляете собой по-истине чудо нашей древней и удивительной расы, которая знала и печальные времена, но никогда не знала сумерек упадка. Если иногда казалось, что она находится на закате, то она всегда возрождалась с ещё большей силой». Это точно соответствует тому, что мы здесь изложили, используя расовую терминологию, относительно наследственной устойчивости первоначальной расы и перипетий, связанных с чередованием «доминантных» и «рецессивных» форм на протяжении «национальной» истории.

6. ЗНАЧЕНИЕ РАСОВОЙ ПРОФИЛАКТИКИ

Как известно, в Германии на основе результатов теории наследственности, приложенной к расе, расовой гигиене и демографии, уже некоторое время применяются меры, преследующие цель поставить преграду передаче потомкам дефектной наследственности. Здесь не место подробно рассматривать эти меры или обсуждать их. Отметим только то, что мы полагаем, что во многих случаях пределы действия законов наследственности с абсолютной точностью установить невозможно. Должно быть достаточно просто мысли о возможности, чтобы побудить любого человека, обладающего этическим сознанием, придерживаться твёрдой линии поведения и держать под контролем всё то, что могут диктовать ему слепой инстинкт или чувства.