Касты. Истоки неравенства в XXI веке

Это лишь незначительные различия, которые, однако, приобретают большое значение в мире строгих стандартов. При нацистах последствия этих различий могли не ограничиться досужими сплетнями. Это было взрывоопасное наблюдение в период, когда гражданам рейха под страхом смерти наказывалось жить в соответствии с арийскими идеалами.

Комментарии, которые в ту эпоху обернулись обвинениями, встревожили немку подросткового возраста. И тогда она, вооружившись рулеткой, подошла к зеркалу и измерила ширину и длину своих глаз, лба и носа, чтобы увидеть, соответствуют ли они стандарту, о котором говорили в эпоху евгеники и арийского конформизма. Она сфотографировала себя, оценивая черты лица, чтобы найти утешение, которое не могли ей дать собственные волосы и кожа.

Простое упоминание предполагаемых отклонений от арийских стандартов вызвало нежелательную, потенциально опасную проверку. Как бы то ни было, немцы знали, что у них есть «расовый паспорт» на тот случай, если их арийский статус окажется под вопросом[364]. Даже священники и монахини попадали под арест, если у них обнаруживался еврейский предок.

Семья забеспокоилась настолько, что самым осторожным образом собрала сведения о своем генеалогическом древе. В Третьем рейхе бизнес специалистов по генеалогии достиг настоящего расцвета. Немцы прочесали семейные Библии, церковные записи и правительственные учреждения на случай, если им придется защищать свое происхождение. Итак, прежде чем дождаться официального обвинения, семья проследила свое происхождение на три поколения назад, чтобы собственноручно убедиться, не проскользнуло ли каким-то образом в их вены что-то неарийское, какой-то нежеланный злоумышленник, которого предки могли обожать, но чье присутствие теперь становилось поводом для стыда.

Семья каким-то образом избежала угрозы и сохранила свой статус добропорядочных немцев. Девушка с темными волнистыми волосами пережила войну. Она вышла замуж, родила детей, дождалась внуков, но мало говорила о рейхе или войне, которые определили ее юность.

Десятилетия спустя внучка нашла ее фотографию. На ней изображена девочка-подросток, прижимающая к лицу измерительную ленту – свидетельство паранойи доминирующей касты. Даже избранные ощущали унижение и страх в тени предполагаемого совершенства.

Глава 22 Стокгольмский синдром и выживание подчиненной касты

На протяжении веков людям, находящимся на обочине, приходится изучать тех, кто находится в центре власти, изучать их невидимые коды и границы, запоминать протоколы и идиосинкразии, потому что их выживание зависит от этих знаний настолько же, если не сильнее, чем от их собственных идей и желаний. Будучи сторонними наблюдателями, они учатся внимательно относиться к нуждам и нравам доминирующей касты. Они читают между строк, чтобы понять, ладят между собой власть имущие или нет, кто получает или теряет благосклонность. Так женщины на протяжении человеческой истории наблюдают за своими мужчинами; ребенок по тем же законам следит за признаками разногласий в браке своих родителей, создавая с ними связь, подобную той, что выстраивается у них с другими домочадцами.

Им необходимо развивать способности восприятия, если они хотят ориентироваться в происходящем со своей нижележащей позиции.

«Знания без мудрости подходят сильным, – писала социолог Патриция Хилл Коллинз, – но мудрость для выживания необходима подчиненным»[365].

Чтобы преуспеть, они должны каким-то образом приспособиться к ожиданиям доминирующей касты, чтобы как следует сыграть свою роль на сцене, и, даже решив не подчиняться полностью, они обнаруживают, что для них все идет легче, если они по умолчанию следуют сценарию, передаваемому из поколения в поколение, принимают свое назначение служить и развлекать, утешать и успокаивать, прощая любое нарушение, не ожидая искупления от нарушителей своего спокойствия.

«Первый моральный долг – это смирение и принятие, – писал социальный антрополог Эдмунд Лич об ожидаемом поведении низшей касты в Индии. – Человек приобретает личные заслуги, выполняя задачи, соответствующие положению, в котором он родился… Награды за добродетели ожидают его в следующей жизни»[366].

Древний кодекс подчиненной касты призывает их видеть мир не своими глазами, а так, как видит его доминирующая каста, требует, чтобы они отнеслись с пониманием, даже ничего не получая взамен, союз господ и подчиненных, напоминающий стокгольмский синдром.