Ката - дочь конунга

Слаутин не поддержал ее ни в чем. Маша подумала, что зря сомневалась в друге, он действительно поверил ее рассказу от начала и до конца, иначе бы не стал так активно отговаривать. Серега размахивал руками и требовал передумать, запугивал смертельными болезнями и войнами. Но Маша хоть и слушала его, все же методично перемещалась по комнате, собирая вещи. В первую очередь она надела на шею жемчужное ожерелье, подаренное Катой, потом достала и нанизала на пальцы кольца. На правую руку те, что достались ей от Каты и Светозара, на левую — наследство Васи. Потом порылась в шкафу и вытянула на свет божий длинную ночнушку. Эту рубашку ей подарила бабушка Тамара, но Маша предпочитала другую одежду для сна. И вот, теперь рубашка пригодится. Потом, подумав, она взяла мамин платок, в котором та изредка ходила в церковь. Платок был тонкий, но теплый, и задумалась, что же надеть на ноги. Ничего подходящего не было.

— Ладно, — Маша легкомысленно махнула рукой, — похожу пока босиком, а потом обувь выдадут!

— Машка, ты конченная дура! — Слаутин сходил с ума, глядя на ее приготовления, — ты реально думаешь, что в ночной рубашке и материном платке сойдешь за свою?! Да тебя там сразу заподозрят! И хорошо, если кто-нибудь из богатых к себе на двор возьмет, свиней кормить, а могут ведь и куда похуже загнать!

— Слаутин, не нагоняй тоску! — Маша отмахивалась от приятеля, — первый раз не пропала, и второй не пропаду! В крайнем случае вернусь!

— А если нет?! — парень застыл, ожидая от нее ответа, — ну представь, перестанут кольца работать. И что тогда?!

— Серый, — Маша плюхнулась на край кровати, — ты не представляешь, как мне страшно! Но не могу я больше так, понимаешь?!

Слаутин поник, сел рядом.

— Я не хочу, чтобы ты уходила. Не представляю, как это, когда тебя не будет.

— Ты должен будешь присматривать за моими родителями, понял?! Передашь им это письмо. Я тут все рассказала. Ну как — все… Правдоподобную версию.

Серега кивнул, взял в руку конвертик.

— Все, пошли. — Маша встала, взяла сумку с вещами.

Чем ближе она подходила к заветному месту, тем холоднее становилось внутри. Даже появилась мысль, что Серега прав, и не нужно ей это все. Но Маша упорно шагала через влажные от ночного дождя коряги, слушая, как сзади шуршит опавшей листвой приятель. Достигнув нужного места Маша остановилась.

— Отвернись, — велела она Слаутину, а сама быстренько смахнула с себя одежду и натянула рубашку и накинула на голову платок. Босые ноги мерзли в мокрой траве.

— Серый, — позвала она, и Серёга обернулся. Маша протянула другу сумку.

— Обниматься будем? — с кривой ухмылкой спросил Слаутин.

Маша обняла его за шею.

— Держись. Серый, мне самой страхово.

Маша расцепила руки и, взглянув мельком на пальцы, сделала шаг назад. Серега стоял, как сирота, взявшись за ручки спортивной сумки двумя руками. Маша махнула ему и развернувшись, пошла вперед. У нее даже не было сомнения, что дверь откроется перед ней. Было ощущение, будто кто-то подталкивает в спину. Так бывает в ветреную погоду, когда повернешься к ветру спиной, и почти бежишь. Пройдя полсотни метров она обернулась — Сереги не было. Маша подобрала длинный подол рубашки и зашагала знакомым путем к городу.

33

Здесь тоже заканчивалось лето. Маша устали и продрогла, босые ноги совсем заледенели, и она просто мечтала о толстых вязаных носках. Влажная трава шуршала, густые заросли, сквозь которые нужно было пробраться, обдали росой, окончательно измочив рубашку. Маша куталась в платок и стучала зубами так громко, что, казалось, стук было слышно по всей округе.

Она радостно встрепенулась, увидев очертания стены вокруг города, и прибавила шаг. Надеясь не попасться на глаза дозорным, Маша пробежала последние сто метров полусогнутой, и спряталась за высоким тыном. Осталось найти знакомый перелаз. Она пошла вдоль стены, стараясь не шуметь, внимательно присматривалась к очертаниям деревянного ограждения. Дойдя до нужного места, Маша вскинула глаза и оторопела. Стену починили. Причем починили так качественно, что никакой возможности взобраться у желающих не было. Растерявшись от неожиданности, Маша замерла, уставившись на следы свежей починки. Она запустила пальцы в волосы, растрепав и так изрядно потрепанные косы, помассировала голову. Что же делать?! Ходить вдоль стены в поисках способа перебраться было опасно, эта сторона хорошо просматривалась с башен. Маша прижалась ближе. Не хватало еще, чтобы ее тут поймали да быстренько казнили как шпиона какого-нибудь. Выбрав момент, она перебежала в соседнюю лесополосу, отделенную от стен города только широкой дорогой, разбитой вдребезги телегами и разного рода повозками. Она медленно брела туда, где, как ей помнилось, были городские ворота. Много разного люда проходит сквозь ворота ежедневно, может и ей повезет.