Катафалк дальнего следования [Сборник]

От вопроса по суровому лицу женщины пробежала тень. Она вдруг настороженно вгляделась в боковое зеркало и снова поддала газу. Еще один напряженный взгляд в зеркало, где отражался салон с наспех сложенным багажом и спящими пассажирами.

– Подальше от Туманного, чем дальше, тем лучше. – Губы у женщины сжимались все сильнее.

Сейчас, когда платок не скрывал почти половину лица, Лев Иванович мог хорошенько ее рассмотреть. Волевые резкие черты лица, упрямо задранный подбородок, суровые губы, которые от постоянного прикусывания стали ярко-красными. В глазах смешались страх и вызов одновременно. Что-то явно случилось в доме священника, и они теперь бегут из поселка, поспешно, ночью, чтобы не попасться на глаза прихожанам. Лидия горько усмехнулась:

– Вы в Туманном навели шороху, будто кот в крысиной норе. Зашевелились все, испугались.

– И вы тоже испугались? Чего же? Я ведь занимаюсь расследованием взрыва и не лезу в поселковые дела. Занимался… – осекся он, вспомнив о событиях последних суток.

Женщина подавилась истеричным смешком:

– Что, из вас тоже Паучиха эта все соки высосала? Сожрала и не подавилась. Она со всеми так. И с нами тоже. Поэтому и бежим из поселка подальше и побыстрее, пока никто не видит.

– Я думал, она ваша… защитница, партнер по бизнесу. – Лев Иванович следил за каждым движением женщины, пытаясь уловить ее настрой. Он решил мягко надавить на нее, видя, что Лидия еле сдерживает бурю эмоций.

И та вдруг сдалась – из горла вырвался сдавленный крик, руки на руле обмякли, так что Гуров едва успел перехватить управление и выровнять машину.

– Тормоз, жмите тормоз!

Водитель успела погасить скорость, и автомобиль резко замер, чуть не нырнув с дороги в сугроб. Гуров дернул рычаг ручника, косясь на дрожащую Лидию.

– Я сяду за руль, хорошо? – предложил он и постарался успокоить женщину. – Передохните немного, есть у вас чай или кофе в термосе? Дорога же просто идет по прямой до самого города? Сколько еще осталось ехать?

Женщина испуганно смотрела назад, где от рывков машины заворочались ее сын и муж. Чтобы не разбудить их криком, женщина в ужасе зажала себе рот сухими тонкими пальцами и теперь беззвучно тряслась в спазмах от сдерживаемых рыданий. Лев Иванович открыл дверь со своей стороны, обошел машину и аккуратно помог ей выйти. Лидия с трудом шла, сжимаясь от новых приступов слез, спрятанная глубоко внутри боль словно током била худенькое тело. В машине на пассажирском сиденье она спрятала в ладони лицо, и между пальцами побежали слезы. Они капали, расползались крупными пятнами на скромной черной юбке. Наконец Лидия подняла голову и глубоко прерывисто вздохнула. Истерика у нее закончилась. Женщина деловито утерлась полотенцем из бардачка, высморкалась и затихла, остановив взгляд на красной полоске рассвета, что уже занимался по правую сторону на горизонте за лесом.

– Новый день, новая жизнь, – прошептала она и вдруг резко повернулась к Гурову. – Это ведь из-за вас все произошло, поэтому я и сказала, что даже не знаю, что вам сказать. Спасибо или обругать за то, что жизнь нашу изменили.

Лев Иванович молчал, сосредоточенно глядя на серую полосу дорожной ленты. Он знал, лучше в такие моменты не возражать, не спорить, а выслушать собеседника. Он лишь тихо и мягко произнес:

– Я не хотел причинить вам зла.

– Да, может, и не зло вы причинили, а добро нам принесли. Мы в таком тумане жили в этом Туманном, столько лет жизни сгубили… – Лидия с силой снова принялась кусать губы, так что выступили уже кровавые отметки. – И ведь я в этом виновата, сама начала все. Тиша ни при чем, это я его уговаривала, заставляла, грозила, что уйду и сына заберу, если не сделает, как я прошу.

Женщина вздохнула, указала на черные точки домов вдалеке:

– Еще полчаса до райцентра, расскажу хоть вам, как мы в Туманном жили, облегчу душу. Давно этого не делала, даже перед Богом в молитве лгала. Вы человек хороший, я это вижу, глаза у вас как озеро в лесу – глубокие и чистые.

Под плавное покачивание машины, под свист ледяного ветра она принялась рассказывать Гурову историю своей жизни в поселке Туманном.