Катафалк дальнего следования [Сборник]

Тихон тогда разозлился, ушел в баню и ото всех закрылся. Плакал отчаянно, что у него горе, слепнет от опухоли, а люди на его страданиях в рай хотят попасть, грехи свои смыть. Они все ко мне, матушка Лидия, – уговори отца Тихона благословить кровью, что у него, как у Христа, на кресте капает. Тогда райцентр и все деревушки рядом с ним загудели о чуде в Туманном. О том, что Тиша, как Иисус Христос, страдает за грешников на земле. Я всю ночь читала про такие явления, что иконы мироточат, у людей следы кровавые от гвоздей на ладонях и ногах выступают – стигматы. И утром Тише сказала, чтобы он кровью начал благословлять, но не всех подряд, а за отдельную плату. Он кричал, ругался на меня, говорил, что на грех его толкаю. Но я тогда Мишкину куртку достала, сунула ему в руки. Тиша уже к тому моменту плохо видел. Как я его стыдила, такие вещи говорила, что Тихон расплакался. Бог ведь не позаботился о нас, сын священника ходит в старой дырявой куртке, где подкладка уже на куски разошлась. Если бог о нас не печется, то Тиша должен, как отец и как муж, о нас позаботиться. И он согласился… И начал помазание святой водой с кровью из своих глаз проводить. Поселковые и городские сами россказней сразу напридумывали, что вода после Тишиных кровавых слез живой становится, от болезней лечит даже самых страшных. Ему и стали таскать чуть ли не цистернами эту воду, каждый день с утра до вечера Тиша освящал ее. А потом Семенова заявилась, неделю на службы ходила, все вынюхивала и однажды к нам пришла с предложением. Она из источника воду будет разливать по бутылкам на продажу, а Тиша должен ее освящать, но только чтобы вода была красноватая. Не хотела я с ней связываться, в поселке всегда недобрые слухи про Маргариту ходили. Уж очень жадная она и властная. Всех, кто с ней связан, в железном кулаке держит. Ее и называют в Туманном – Паучиха, потому что в ее сеть попадешь и живым уже не выберешься.

Только сумма ею была такая озвучена, что я не удержалась от греха, не смогла. Это ведь можно Мишке и квартиру в городе купить, отправить его на учебу подальше, как школу окончит, чтобы не видел он больше нищеты этой. Да и Тишу я надеялась вылечить, на операцию отправить. Уговорила я мужа, сама в соседнюю область за пищевым красным красителем съездила, и сама первую партию в бане развела в корыте для купания. С тех пор раз в неделю приезжают от Семеновой люди из ее охраны, переливают воду в канистру и на завод увозят. Завод она за год построила, сами видели, теперь святая вода не только по району, по всей России продается. Тиша со временем смирился, спорить со мной перестал, по поводу того, что грех мы творим, людей обманываем. Фотографируется для журналов, для газет, сам краску в бане разводит. Только разговаривать с людьми почти перестал. Ни журналисты, ни прихожане его разговорить не могут. Да что там. Даже со мной молчит. Смерти он ждет и знает, что на том свете Бог его за обман накажет. Только ведь он для нас с Мишей старался, чтобы у нас были дом, еда и чтобы после его смерти было нам жить на что.

Поэтому, когда вы появились, так Маргарита всполошилась, да и мы перепугались, что узнаете то, что знать не положено. Миша-то уже взрослый, разговоры наши подслушал, вот и убежал из дома, чтобы за вами проследить. Я даже не знала о его замысле, он только сегодня вечером признался. Еще сказал, что боится за нас с отцом, понимает, что если не тюрьма нас ждет, так семеновские головорезы достанут. И от страха с топором на вас кинулся, думал, арестовывать пришли. Не хочет он, чтобы нас в тюрьму отправили, какие бы мы ни были обманщики, а для него родители.

Но сколько от Бога ни прячься, он все видит, все грехи наши. Бог ведь он не добрый, как все говорят, он справедливый – каждому по заслугам дает. Как взрослый непослушных ребятишек поучает, так он и людей наказывает за ошибки. Нас с Тихоном тоже наказал за алчность. Миша стал на головную боль жаловаться, мы с ним съездили в соседний город на обследование, а там диагноз поставили такой же, как у отца, – опухоль.

Вы когда в церковь пришли, у меня внутри что-то екнуло. Хватит, Лида, ложь множить, решила я. Хватит себя, Бога, людей обманывать. Куда тебя завела дорожка эта, у сына с мужем болезнь смертельная, Миша с топором на людей кидается. Ведь не для этого я Тихона уговорила кровавыми слезами воду благословлять. Хотела лишь денег на жизнь побольше заработать, сыночка одеть, мужа вылечить.

Когда после вас приехала Маргарита, я ей в ноги упала, попросила помощи. Чтобы отпустила нас на операцию, пока не поздно спасти Тишу и Мишеньку. Тут ее паучья натура и проявилась. Она сказала мне, что не отпустит нас, что Тихон до самой смерти будет в Туманном ее воду со своими кровавыми слезами продавать. А потом вместо него Миша… Поэтому я все, что смогла, покидала в машину, дождалась, когда Тихон вечернюю службу проведет, и мы сбежали.