Катализ. Роман

— Что, удалось доказать, что палец Брусилова, будучи сглодан собакой, на выходе из нее вновь превращается в палец Брусилова?

— Садись, — сказал угрюмый, — разговор долгий.

Я сел.

— Когда ты обнаружил свои регенеративные свойства?

— Через два дня после контакта.

— Плохо. Как ты объясняешь возникновение этих свойств?

— Апельсин сделал меня бессмертным, чтобы я всегда управлял им.

— Очаровательно. А Лену зачем? Шутки ради?

— Ну, как тебе сказать, чтобы я не скучал, наверно…

— Изумительная мотивировка! А знаком ли ты с гипотезой передачи регенеративных свойств половым путем?

— Не согласен с этой гипотезой. Грубовато для Апельсина. Полагаю, что меня и жену он сделал бессмертными одновременно.

— Но это же все лирика. Необходим эксперимент.

— Какой эксперимент?

— Эксперимент по передаче регенеративных свойств половым путем, — терпеливо повторил Угрюмый свою формулировку.

— Кому? — глупо спросил я.

— А это имеет значение? Вообще есть кандидатура.

— По-моему, не стоит, — сказал я.

— Почему не стоит?

— Ну, просто не стоит — и все.

— Детский сад, — пробурчал Угрюмый. — Ты пойми, я должен полностью восстановить картину происшедшего.

— Ты ничего не восстановишь. Идея ахинейная. Может быть, я смогу передать бессмертие мысленно.

— Попробуй, — предложил Угрюмый.

Он швырнул мне оранжевый шар, лежащий на столе.

— А ты хочешь стать бессмертным? — спросил я.

— Я хочу узнать истину, — ответил он, и в его устах слова эти не звучали высокопарно, а были просто объяснением.

— Хорошо, — сказал я, держа шар в руках, — положи ладонь сверху. Вот так.

Я старался, но это было глупо, особенно глупо, потому что благодаря Светке я уже познакомился с другим методом. И было противно врать. Но я не мог иначе и изо всех сил упрашивал Апельсин сделать Угрюмого, если не бессмертным, то хотя бы просто монстром.

— Все? — спросил он.

— Все, — сказал я, и он порезал палец.

— Блестящий метод, — съязвил Угрюмый, беря пузырек с БФ-ом.

Палец непрерывно кровоточил.

— А ты случайно гемофилией не страдаешь? — пошутил я на закуску.

— Нет, — серьезно ответил Угрюмый. — Но ты понял, наконец, что эксперимент нужен.

— Но ведь и ты меня пойми! — взорвался я. — Да, я монстр. Я соглашаюсь тут черт знает на какую вивисекцию и прочие измывательства. Но спаривать меня, как какое-нибудь животное, как распоследнего хряка, это уж, извини, слишком!

— А почему «как»? Мы все животные. Человек — это животное. Ты плохо учил биологию в школе. А хряков, между прочим, сейчас не спаривают, а на бревно гонят, а потом свиноматок искусственно осеменяют.

— А ты не можешь свою свиноматку искусственно?

— Могу. Я уже пробовал.

— Пробовал?!

— Разумеется. Что, мы твою сперму, что ли, не исследовали.

— Так значит, не вышло?

— Представь себе.

— Забавно.

Признаться, я был озадачен.

— Очень забавно, — согласился Угрюмый, — А с Леной вышло.

— Я же говорю, половой акт ни при чем.

— А я этого не знаю, — Угрюмый начал кипятиться. — Искусственное оплодотворение — это не чистый эксперимент. Понимаешь? Думаешь, я что, эротоман какой-нибудь? Набиваюсь в соглядатаи и буду слюни пускать? Да я бы и рад начать с внутривенного вливания или пересадки кожи, но это все опасно, смертельно опасно! Не знаю я, как твои жуткие клетки будут действовать на клетки нормальных людей. А половой акт… Да что тебе объяснять! Мальчишка ты и в медицине профан.

Он помолчал, остывая, потом спросил:

— Лену предупредить?

— Сам предупрежу. И вообще я еще согласия не давал, — но это я уже так поворчал для порядка.

— Жду через полчаса в лаборатории. Лене могу разрешить поприсутствовать, чтобы не ревновала, — добавил он совершенно серьезно.

— Спасибо, — сказал я, — это очень любезно с твоей стороны. Я просто чувствую себя должником. Поэтому, когда я буду спать с твоей женой, я разрешу тебе поприсутствовать. И Васю приглашу, чтобы ты не очень ревновал.

С этими словами я вышел и закрыл дверь.

А Ленка потом сказала:

— Передай своему Угрюмому, что он дурак.

Но это было уже в конце разговора, а начать его было ой как нелегко! Мы вышли в парк, и я попросил Васю не ходить за нами по пятам. Вася согласился и маячил все время в отдалении.

— Малышка, — сказал я очень тихо, — в ту ночь, когда у нас была Светка… Ты помнишь ту ночь? Мы с ней…

— А ты думаешь, я не догадывалась? — это был вопрос-пощечина.

— Догадывалась, но не верила, — предположил я.

Ленка ничего не сказала. Она смотрела мимо меня и нервно щурилась.

— И ты простила меня?

— Нет. А что?

Я растерялся. Я бормотал что-то совсем уже невразумительное. И Ленка сказала еще резче:

— К чему вообще этот разговор? Я не понимаю.

— Угрюмый… — проговорил я.

— Теперь у тебя новая любовь — Угрюмый, — огрызнулась Ленка.

— Нет, — сказал я. — Угрюмый подыскал мне кого-то для эксперимента.

— Какого эксперимента?

— Передача регенеративных свойств половым путем, — отрапортовал я.

Ленка сверкнула глазами в мою сторону:

— А что, эксперимента со Светкой не достаточно?

— Глупенькая, — сказал я, — да разве я могу о ней говорить?

— А почему бы и нет? Нас тут гоняют как бобиков, а она там резвится с очередным приятелем!