Каталонская компания

— Уверен, что у тебя будет такая возможность, — сказал я.

— Рожер сказал, что завтра подвезут осадные орудия и специалистов по осадным работам, — сообщил он.

Обменявшись несколькими фразами, делегации разъехались в разные стороны. Второго раунда переговоров не было.

Ночь и почти весь следующий день мы бездельничали. Кое-кто из пехотинцев ходил дразнить турок. Показывали им разные жесты и кричали всякие неприличные слова, которым их научил я, а меня когда-то в будущем в турецкой тюрьме. Как бы со временем не менялся язык, ругательств перемены коснутся в самую последнюю очередь, если вообще коснутся. Турки в ответ постреливали из луков, ранив парочку недостаточно увертливых. Вечером прибыли суда с осадными орудиями и частью обоза. На одной из галер приплыла Лукреция с телегой, в которой лежали наши вещи, в том числе и одеяла. Я пожалел, что не взял их с собой. Ночи оказались холоднее, чем предполагал. Может быть, из-за ветра и сырости.

— А где добыча? — первым делом спросила Лукреция.

— Какая добыча?! — возмутился Роже.

— Весь Константинополь только и говорит о богатой добыче, которую вы захватили, — сообщила она.

Наверное, константинопольцев навели на такую мысль турецкие женщины и дети, которые были захвачены нами в первый день и отправлены на продажу в столицу. Для небольшого отряда это, конечно, солидная добыча, а вот на всю нашу компанию маловато. Тем более, что треть заберет император, а вторую треть получат Рожер де Флор и «другие командиры». Я сейчас понял, как обидно было моим дружинникам отдавать мне большую часть добычи. Изменение социального статуса — это как перемещение в зазеркалье: всё оказывается с другой стороны.

12

Я стою у требюшета, наблюдаю, как в кожаный мешок пращи два ромейских солдата укладывают камень весом килограмм сорок. Это светло-коричневый ноздреватый ракушечник. Его добывают в горах неподалеку и подвозят к нам на арбах. Рядом с требюшетом лежат горкой еще десяток таких. Не думаю, что все они пригодятся нам. Стена между околоворотной башней и северо-восточным углом в одном месте разрушена почти до основания, а метрах в пятидесяти правее — наполовину. Сейчас мы произведем залп из двух требюшетов и пяти катапульт по сохранившемуся посередине отрезку стены, который держится на соплях. Я иду ко второму требюшету, в мешок которого пытаются втиснуть слишком большой камень. Сперва я списывал подобные действия ромейских солдат на неопытность или тупость, потом пришел к выводу, что это мелкий подленький саботаж. Они выполняют приказ своего бывшего командира, которого Роджер де Флор отправил в Константинополь.

Началось всё по прибытию осадных орудий. Командовал отрядом «артиллеристов» заносчивый ромей лет тридцати, одетый так, словно собрался на прием к императору. На нем была высокая шапка с кокардой в виде серебряного двуглавого орла, и длинный, плотно прилегающий, темно-красный кафтан, вышитый серебром и застегнутый до низа на серебряные пуговицы. Такой кафтан называют кавадием. Ромей постоянно вытирал нос большим красным платком и ругал своих подчиненных, словно именно они и виноваты в его насморке. Я заметил, что осадные орудия собираются разместить с разных сторон Кизика: по требюшету и катапульте напротив северной и южной стен и три катапульту напротив восточной. Поскольку мне не хотелось долго сидеть под стенами этого города, я поехал к Рожеру де Флору, который смотрел, как перегружают разобранные осадные орудия с судов на арбы. На командире каталонцев тоже был нарядный кавадий, вышитый золотыми двуглавыми орлами, которых называли палеологовскими, поскольку Рожер де Флор теперь был родственником императора, пусть и очень дальним. Наверное, командир ждал приезда кого-то из царской семьи. Убедившись, что никто из родственников не прибыл, делал вид, что никого и не ждал. Просто решил посмотреть, что привезли.

— При таком размещении осадных орудий мы будем осаждать город не меньше месяца, — сказал я.

— Я так не думаю, — уверенно произнес Рожер де Флор, а потом вспомнил нашу встречу во дворе казармы после убийства генуэзцев и спросил: — Ты опять знаешь планы императора?

— Не уверен, но кое-какие мысли у меня есть, — ответил ему.

— И какие? — поинтересовался он.

— Видимо, императору надо, чтобы турки узнали об осаде и поспешили и успели на помощь своим собратьям. Пока мы будем с ними биться, его сын и соправитель Михаил, может быть, наконец-то победит тех, кто победит нас, — высказал я догадку. — Михаил сейчас в Пигах, которые на западе от нас, в двух дневных переходах. Турки тоже в двух переходах от этого города, но южнее и юго-восточнее его. После того, как они узнают об осаде Кизика, а они наверняка уже знают, им потребуется несколько дней на сборы и дорогу.

Командир Каталонской компании, как я понял, был не силен в осадных орудиях и работах. Рожер де Флор умел вывозить гражданских лиц из осажденного города и прорываться в него с дешевым провиантом. Причем второй случай должен был загладить вину за мздоимство во время первого. Зато опыт сотрудничества с ромеями у него уже богатый.