Каталонская компания

— Сегодня он от нас не уйдет! — хвастливо произнес Рамон Мунтанер.

— Мне кажется, он уже ушел, — произнес я, глядя на спокойный, сонный город.

— Как ушел?! — возмущенно произнес Беренгер Рокафорт, словно у него отняли заслуженную победу.

— Ночью, тихо и быстро, — ответил я. — Сейчас, наверное, его везут в Адрианополь или Константинополь. Смотря, как сильно он ранен.

— Так что, сражения сегодня не будет?! — не скрывая радости, молвил Рамон Мунтанер. — Можно собирать трофеи?!

— Видимо, да, — глядя на Апры, ответил Беренгер Рокафорт и улыбнулся по-мальчишески.

Наверное, с детства мечтал стать великим полководцем. Что ж, теперь на его счету будет победа, вырванная у намного превосходящего противника. Никто ведь не станет выяснять, что во вражеском войске людей было много, а бойцов мало. По утверждению Рамона Мунтанера мы потеряли всего девять альмогаваров и двадцать семь пехотинцев. Цифры показались мне подозрительными, но и без подсчетов видно, что потери наши малы и что со временем они увеличатся, потому что было много раненых, в том числе и тяжелых.

Подождав еще пару часов и убедившись, что больше никто не собирается с нами воевать. Мы занялись сбором трофеев. Обнаружили огромный вражеский обоз с провиантом на всю ромейскую армию и на несколько месяцев осады. Он состоял из больших и тяжело нагруженных арб, каждую из которых тянуло четыре вола, запряженные парами цугом. Этих запасов всей Каталонской компании, включая жен и детей, хватит на несколько лет. Я в первую очередь собирал свои стрелы. С ними добуду и другие трофеи. За ночь трупы затвердели, поэтому стрелы вылезали плохо. Пару штук сломал. Еще с десяток так и не нашел. Кто-то увез их на память.

После полудня к нам в лагерь прискакал эмир Мелик — командир туркополов. Это был худой и длинный мужчина с похожим на грушу лицом. Может быть, так казалось из-за широкой и округлой черной бороды, которая утолщала нижнюю часть лица. Темно-карие глаза были с влажным блеском, словно эмир недавно всплакнул. Они придавали лицу выражение сладкого сострадания, какое бывает у патологических садистов. Рукава и подол его кольчуги заканчивались тремя рядами блестящих колец из желтого металла. Маленький шлем был обвязан белой шелковой чалмой. Заколка на чалме была в виде овальной финифти с ликом какого-то святого. Сопровождали командира туркополов два десятка всадников, снаряженных бедненько. Если это его лучшие воины, то что тогда представляют остальные?! Видимо, платили им ромеи ровно столько, на сколько доблестно служили туркополы. Или наоборот.

Переговоры были короткими. Эмир Мелик после многословных и витиеватых поздравлений с победой, которые я перевел одной короткой фразой, изъявил желание перейти на нашу сторону.

— Возьмешь их под свое командование? — спросил меня Беренгер Рокафорт

— Почему нет?! — молвил я.

— Скажи им, что из общей добычи десятая часть принадлежит мне, а из своей десятую будут отдавать тебе, потому что ты будешь их командиром. Если их устраивают такие условия, пусть присоединяется, — сказал командир Каталонской компании и добавил: — И узнай у них, где аланы.

Я сказал эмиру, что будет служить под моим командованием и получать долю в общей добыче, как рыцарь, а его бойцы — как альмогавары, и отдавать десятую часть мне. Сколько его подчиненные будут отстегивать своему эмиру — меня не касается. И сообщил самое тяжелое условие:

— За невыполнение моего приказа в бою или трусость — смерть. И учти, мы — не ромеи. Обязательно найдем и накажем.

— Ты — тот барон, который командует нашими иноверными братьями? — задал он вопрос.

— Да, — ответил я.

— Мы тебя не подведем. Если нам что-то не понравится, уйдем перед боем, — сладко улыбнувшись, сказал эмир Мелик.

— Но после боя не возвращайтесь, — предупредил я и поменял тему разговора: — А куда аланы делись?

— Испугались, что вы будете их преследовать, и ускакали, не сказав никому, куда, — ответил туркопол. Хитро улыбнувшись, он продолжил: — Но кто-то где-то краем уха слышал, что отправились они к своим семьям под Адрианополь. Собираются договориться с болгарским царем и перейти к нему на службу.

Еще два дня мы собирали трофеи, а потом, обремененные большим обозом и пленными, медленно, с частыми и продолжительными остановками, пошли в Галлиполь. Я прикинул, что с учетом доли, которая мне причитается, как командиру отряда, денег должно хватить на новую бригантину. Только вот желания делать ее у меня пока не было. Решил нарубить капусты столько, сколько получится с Каталонской компанией. На сегодняшний день в Ромейской империи не имелось больше силы, которая могла бы нам противостоять. Обидно упустить такую возможность быстро разбогатеть на чужой беде. И куда делось всё, чему меня учили в школе и в других малоприятных местах?!

27