Каталонская компания

— Тогда без шума поднимай своих людей, берите «кошки» и идите за мной, — предложил я.

С этой стороны на стенах не было ни одного ромея. Шестьдесят человек без помех поднялись на них и захватили три башни — надвратную и две соседние. Я остался в надвратной, на верхнем ярусе, откуда хорошо простреливалась улица, ведущая к воротам. Была она вымощена плитами и пуста. Даже вездесущих воробьев не было ни видно, ни слышно. Война войной, а сиеста по расписанию. Каталонцы спустились вниз и открыли ворота. Только когда через них начали заходить остальные бойцы отряда, ромеи заметили нас и подняли тревогу. На большее их не хватило.

Я по привычке занял дом купца, торгующего вином. Из каморки на первом этаже выглянул юноша лет пятнадцати, судя по одежде, слуга, и сразу скрылся, бесшумно прикрыв хлипкую дверь на кожаных петлях. Я оставил у ворот Тегака, а сам поднялся по деревянной лестнице на второй этаж, где было четверо окон с деревянными решетками, в которых просветы между горизонтальными планками были очень узкими — крупная муха не пролезет, и всего одна дверь, обитая по краю надраенной до блеска медной полосой. Вела она в проходную комнату. Там стояла широкая кровать, на которой недавно спали, а возле нее — хозяева жилья. Это был полный мужчина лет тридцати пяти, с круглым, красным лицом и рубцом от подушки на левой щеке. От испуга купец постоянно моргал и мял потными руками, унизанными пятью золотыми перстнями, подол белой шелковой рубахи, оставляя на ней пятна. Из-за купца выглядывала такая же полная женщина и в такой же шелковой белой рубахе, только более длинной. Руки с шестью перстнями, золотыми и серебряными, она держала сожженными у рта, будто не давала себе сболтнуть лишнего. Кожа на лице была дряблой. Я бы подумал, что она старше мужа, но на шее кожа была упругая и без морщин. Наверное, перестаралась с косметикой, которая в эту эпоху бывает ядовита, а ромейки меры не знают. Чем ненатуральней выглядит, тем считает себя красивее. В следующей комнате, отделенной от первой ковром, свисающим с потолка, на более широкой кровати спали четверо детей, поровну мальчиков и девочек. В этой комнате пахло летом и детством.

Я вернулся в первую и сказал купцу:

— Снимайте перстни и добавляйте тысячу перперов — и ты вместе с семьей и остальным имуществом покинешь город.

— Откуда у меня такие деньги, господин рыцарь?! — взмолился он.

— Захочешь — найдешь, — произнес я. — И поспеши. Если мне надоест ждать и я уйду, здесь появятся каталонцы. Они с тобой церемониться не будут. Тебя и жену убьют, а детей продадут в рабство. В турецком гареме детям будет лучше, чем у такого жадного отца.

Жена купца схватила его сзади за рубашку и требовательно подергала. У женской жадности есть надежный ограничитель — дети.

— А где гарантия, что нас выпустят? — спросил купец.

— Я — не ромей и не турок. Сказал, что уедете, значит, так и будет, — ответил я и, поняв, что он готов заплатить, сказал: — Прикажи слуге, пусть поставит столик и два стула под галереей и подаст лучшего ароматного вина.

Купец вышел со мной на галерею, позвал слугу Никиту и приказал ему обслужить нас с Тегаком. Слугой оказался тот самый парень, что выглядывал из коморки. Он был худым, русоволосым и голубоглазым. Скорее всего, славянин или половец.

— Раб? — спросил я Никиту, когда он принес из винного погреба и поставил перед нами глиняный кувшин, наполненный белым вином, от которого исходил приятный аромат трав.

— Нет, — ответил юноша. — Отец долг не смог отдать, отрабатываю.

Тегак быстро выпил из глиняного стакана вино и заерзал на трехногой табуретке. Ему не терпелось пойти пограбить. Со всех сторон раздавались крики, плач и звуки вышибаемых дверей — самые приятные для воина.

— Иди поищи добычу, — разрешил я. — Захвати с собой Никиту. Вдвоем больше унесете.

С галереи спустился купец с увесистым кожаным кошелем. Я не стал пересчитывать монеты. Положив кошель на стол, показал купцу, чтобы составил мне компанию, налив ему вина в стакан, из которого пил Тегак.

— Никита тебе отработал весь долг своего отца, поедет домой, — обрадовал я купца.

— Пусть едет, — смиренно произнес он, посмотрел мне за спину и побледнел.

Я оглянулся к воротам. Во двор зашли трое каталонцев. Узнав меня, молча развернулись и ушли.

— Господин рыцарь — их командир? — спросил купец, вытирая со лба крупные капли пота.

— Не их, другого отряда, который в Галлиполе, — ответил я. — Как жара спадет, поеду туда. Так что приготовься, выедешь вместе со мной из города, а потом — катись, куда хочешь. Советую в сторону Константинополя не соваться. Там на турок нарвешься. Лучше поезжай к Фессалонике.

— Туда без охраны ехать опасно, — отказался купец. — А нельзя ли мне с господином рыцарем добраться до Галлиполя и сесть на проходящую галеру? Меня тем не тронут?

— Одного барана два раза не стригут, — произнес я цензурный вариант русской поговорки и зевнул, потому что тоже привык спать после обеда. — Скажи жене, пусть постелет мне здесь, в тенечке.