Катар

— Да не за что, идем в штаб.

— Зачем?

«Действительно, а что мне в таком состоянии там делать?» — мелькнула мысль, заставляя мозги со скрипом соображать.

— Во-первых, я тут вроде как командующий и мне положено быть на посту. Во-вторых, дроиды к погребальной церемонии все подготовят. В-третьих, тебе транспорт поприличней организовать надо, чтоб улететь могла. В-четвертых, ты попу отморозишь. И вообще, я голодный.

— Куда лететь? — выделила для себя главный пункт Ассаж.

— Прах учителя на родину отвезешь. Великий человек был. Масштабная личность. Кощунственно, если он рядом с предками своими не упокоится. Такое не в традициях ордена, зато в традициях его родного мира.

— Ладно, — кивнула Вентресс поднимаясь. — А потом?

— Сама решишь.

— А к тебе можно?

— В смысле, сюда?

— Ну… да.

— Можно, но тут, кроме участия в войне, тебя ничего не ждет. И шансов что живы останемся не так уж и много. Явятся джедаи и порубят. Очень в духе ордена.

— И ты спокойно готовишься умереть?

— Да нет, вообще-то, вполне серьезно готовлюсь драться. Но объективная реальность такова, что вероятность выживания не велика.

— Я тебя совсем не понимаю.

— Что-то такое ты уже говорила. Странно было бы, если бы поняла. Хотя, может мне бы объяснила, чего я хвост в зубы не схвачу и деру не задам.

— У тебя и хвост есть?

О да, женская логика. Аж мяукнул.

— Ага, с кисточкой, как у льв… тушканчика.

Штормило нас будь здоров, мозги кипели и плавились, а объединенная Сила фортеля выкидывала, но, слава ей же, ничего страшней спонтанного телекинеза не случилось. Жизнь и поступки графа, совместными усилиями, удалось изрядно извратить. Он для Ассаж стержнем в формировании собственного «я» выступал, так что пришлось от него и танцевать. Разумеется, потом она все переосмыслит и в другом свете увидит, но это нормально. Пройдет, так сказать, естественным путем. Все мы, взрослея и опыта набираясь, прошлое переоцениваем. Ничего страшного, скорей уж стоит волноваться, если такого лет за пять-десять не произошло ни разу. Вернейший признак стагнации и остановки в развитии.

Ночь, звезды над головой, костер прощальной церемонии по джедайскому обряду, дорожки от соленых слез на лице Ассаж и гимн Конфедерации. Четкие команды, прощальный салют из бластеров дроидов на земле и залп спустившейся на нижнюю орбиту эскадры в небесах. Скромная погребальная урна с прахом. Первые лучики рассвета.

— Удачи, Ассаж, — обнял ее возле трапа корабля, за неполные сутки мы с ней сильно сблизились. Что в общем-то и неудивительно.

— И тебе.

Встав на цыпочки, она поцеловала меня в нос.

— Не смей умирать, — шепнула она, глядя прямо в глаза.

— И ты не рискуй понапрасну. Да пребудет с тобой Сила, — отступил, не став затягивать прощанье.

— Да пребудет Сила с тобой, Мирр-Ра-Мрр. Спасибо за все.

Взбежав по аппарели, она оставила меня переваривать последние слова. Похоже, я несколько перестарался. Пустил ее дальше, чем планировал. Черт, да у самого изрядно крыша за это время зашаталась. Одни только наши разговоры о трактовках кодексов и философиях Силы много стоят. Прочно и надолго мы в них заблудиться умудрились. Нет эмоций, есть покой. И? Да все знают, что сие следует понимать, как разум выше страстей и правит ими. А разве у ситхов не так? Что они там говорят? Нечто вроде: «Мы эмоциями управляем, силенки в них черпая, а не они нами». Молодцы, что еще сказать-то. Вот только джедаи, по факту, то же самое делают, в плане того, что контроль эмоций у них такой же жесткий.

И крепнут во мне ощущения, что оба ордена собачатся и жить галактике спокойно не дают, не по причине различий столько, сколько из-за схожести банальной. Того же Палпатина, жестоким и злым, как-то язык назвать не поворачивается. Беспощадным и рациональным — да, без проблем. Но злым? Жестоким? Как-то не замечал. С его самоконтролем — он вообще за титул образцового джедая побороться может. А Вентресс — женщина! Для них, в принципе, нормально эмоциями жить. Если бы ситхи, с какого-то перепою, сплошной негатив не культивировали, а на какой-нибудь силе любви акцент сделали, ну или дружбы там со смелостью-храбростью, то стали бы цветными фонарями. Выбрали, понимаешь, легкий путь. Конечно, разозлиться на соседа с перфоратором — куда проще чем понять, простить и полюбить.

Так, похоже, от разрыва контакта у меня еще больше крыша подтекать начинает. Срочно падать в сон! Усилием воли, задвинув лезущий наружу бред, заменив его образами Араелы, Киры, Асоки, Каша с Шаком и прочими небезразличными мне разумными, отдал приказ Семьдесят Седьмому:

— Я отсыпаться. Яхту графа на орбиту. Уничтожить в пыль. Если республиканцы начнут наступление, действовать самостоятельно. Если надо меня эвакуировать — не будить.

— Понял, сэр, — ответил адъютант, включив «иллюминацию».