Катарина

На дорогах было удивительное скопление машин, парочка из них проезжали мимо меня буквально каждые пять-десять минут, а то и две сразу. За все то время, что я находилась в Германии, не могла привыкнуть к оживленным дорогам с автомобилями. Удивительно, как много их было в городе! Не могла привыкнуть и к тому, что в любой момент меня мог сбить один из них, задумайся я хоть на минуту.

— Клянусь… я отошла на мгновение, и он… — я подавила очередной всхлип, пытаясь донести до офицера правду. — Я найду его… Пусть на это уйдет вся ночь… Но… но я буду его искать.

— Отставить слезы, — хладно скомандовал он, выдохнув облако табачного дыма, которое тут же окутало мои волосы. — Нужно приниматься за поиски мальчика с холодной головой. Как там русские говорят… слезами горю не поможешь?..

Хоть внешне Мюллер и не показывал истинные чувства за привычной непроницаемой маской, но я была почти уверена, что он едва сдерживался, чтобы не накричать на меня… или впаять какое-нибудь изощренное наказание.

Спустя пару минут офицер собрался с мыслями (чего нельзя было сказать обо мне) и раздал поручения всем патрулям, которые мы встретили на пути. Помощник в поисках мальчика из меня был никакой. Я еле волочила ноги, едва поспевая за мужчиной по влажной от дождя брусчатке. Пальцы дрожали, и в миг я осознала, что меня знобит, но не от тоскливой январской погоды, а от страха за Артура.

Мюллер был не разговорчив. Он скурил уже бог знает какую по счету сигарету, и любые мои попытки заговорить пресекались его угрюмым молчанием. Первое время он избегал моего взгляда, но единственный раз, когда наши глаза встретились, я задрожала от страха в полной уверенности, что он ударит меня… Настолько он был зол, что я оставила Артура без присмотра. И в этом он был чертовски прав — пропажа мальчика лежала полностью на моих плечах.

— Что с вами не так, Катарина?

Я вздрогнула, услышав его грозный голос спустя час безуспешных поисков Артура. Он продолжил избегать моего взгляда, шагая по маршруту, известному лишь ему одному. Я промолчала, боясь своим ответом подлить масло в и без того пылающий огонь.

— Сначала вы каким-то странным образом очаровываете Артура и фрау Шульц. Затем за столь короткий срок изучаете немецкий… Но как только выходите в большой город, не можете уследить за ребенком в трех квадратных метрах?

Я молчаливо хлюпала носом, стараясь не обращать внимание на колкости Мюллера. Пару минут пыталась сосредоточиться на поисках Артура, но его слова задели за живое. То ли от того, что я была чертовски подавлена пропажей мальчика, то ли от того, что долго сдерживала гнев на офицера, отчего любое его слово и действие вызывали во мне раздражение.

— Прекратите обвинять меня! — возмутилась я, плотнее укутавшись в пальто от пронзительного городского ветра. — Да, я виновата, и признаю это. Но я не позволю унижать себя только лишь потому, что вы носите погоны и имеете… какое-то там звание. Унижая меня, вы не найдете Артура быстрее.

— Прекратите строить из себя жертву, — прозвучал грубый голос Мюллера. — Вас никто не унижает… И более того, фрау Шульц к вам относится по-человечески, я бы даже сказал, что она… как это по-русски… перегибает палку. Вас никто не избивает, не насилует и голодом не морит. Вы еще не осознаете, насколько вам повезло. И я не обвиняю вас, а всего лишь констатирую факт — вы не уследили за ребенком.

Я возмущенно выдохнула, пождала губы и с силой стиснула кулаки.

— Ах, я еще и избалованная остарбайтерша, по-вашему?! — оскорбленно воскликнула я. — Я должна сказать вам спасибо, что меня не изнасиловали и не заморили голодом?!

Он раздраженно выдохнул, ускорив шаг, а затем произнес крайне безразличным голосом:

— Мне также неприятно находиться рядом с вами, но давайте не будем устраивать цирк у всех на глазах.

Отчего-то меня задели его слова.

Это ему было неприятно находиться рядом со мной?! Что о себе возомнил тот высокомерный немец? Да мне было вдвойне неприятнее находиться рядом с тем, кто в любой момент мог придумать мне изощренное наказание… К тому же, он служил в той стране, солдаты которой убивали мой народ! Отчего мне должно было быть приятно находиться в его обществе?

— Ох, как я могла забыть! Вы же так заботитесь о своей безупречной репутации, не правда ли, господин оберштурмбаннфюрер? — с издевкой произнесла я, остановившись посреди улицы, дав понять, что дальше не пойду. С недовольным видом переплела руки на груди, буравя спину офицера хмурым взглядом.

— Запомнили мое звание… ну хоть на что-то годитесь…

Я возмущенно раскрыла губы, не зная, что и ответить на столь откровенную грубость.

Мюллер нехотя развернулся в паре шагов от меня, зажимая сигарету в зубах, и скользнул по мне ленивым и уставшим взглядом. Я уже вознамерилась возразить в ответ, как вдруг он молниеносно подскочил в мою сторону. Его руки ловко обхватили мою талию и одним резким движением подтолкнули в сторону здания, подальше от проезжей части. Мимо нас тут же сиганул автомобиль. Он проехал на том месте, где я только что стояла, и от осознания этого у меня пересохло во рту.