Катары

Вся знать из Франции самой, оттуда, где Париж,

И те, кто служит королю, и те, кто к папе вхож,

Решили: каждый городок, где угнездилась Ложь,

Любой, который ни возьми, сказать короче, сплошь,

На милость должен сдаться им без промедленья; те ж

Навек закаются дерзить, чья кровь зальет мятеж.

Всех, кто услышит эту весть, тотчас охватит дрожь,

И не останется у них упорства ни на грош.

Так сдались Монреаль, Фанжо и остальные тож!

Ведь силой взять, я вам клянусь, Альби, Тулузу, Ош

Вовек французы не смогли б, когда бы на правеж

Они не отдали Безье, хоть путь сей нехорош.

Во гневе рыцари Креста велели черни: «Режь!» —

И слуг никто не удержал, ни Бог, ни веры страж.

Алтарь безьерцев уберег не больше, чем шалаш,

Ни свод церковный их не спас, ни крест, ни отче наш.

Чернь не щадила никого, в детей вонзала нож,

Да примет Бог те души в рай, коль милосерд к ним все ж!

Столь дикой бойни и резни в преданьях не найдешь,

Не ждали, думаю, того от христианских душ.

(ПКП, 21)

Завершился этот мрачный и кровавый фейерверк, не имеющий никакого отношения к вере, пожаром, охватившим Безье. Когда резня зашла уже достаточно далеко, рыцари, которые — это необходимо подчеркнуть — до тех пор не вмешались достаточно властно, чтобы ее остановить, решились наконец действовать, и тогда «знать воришек и бродяг изгнала вон» (лесса 21), говорит нам первый из авторов «Песни о крестовом походе», описавший страшное разорение Безье в таких словах:

Пьяна от крови, чернь в домах устроила грабеж

И веселилась, отхватив себе изрядный куш.

Но знать воришек и бродяг изгнала вон, к тому ж

Ни с чем оставив босяков и в кровь избив невеж,

Чтоб кров добыть для лошадей и разместить фураж.

Лишь к сильным мир сей благ.

Сперва решили босяки, чернь и ее вожак,

Что век им горя не видать, что стал богатым всяк.

Когда ж остались без гроша, они вскричали так:

«Огня, огня!» — ведь зол на всех обманутый дурак.

Они солому принесли, сложив костры вокруг,

И разом вспыхнул город весь от этих грязных рук,

И шел огонь во все концы, сжимая страшный круг.

[...]

Вся рать, спасаясь от огня, бежала в дол и лог,

Французской знати не пошла ее победа впрок,

Ведь все пришлось оставить им, а был там не пустяк.

Все, чем богат подлунный мир — и Запад, и Восток! —

Вы там смогли бы отыскать, не будь пожар жесток.

Собор, что строил мэтр Жерве уж, верно, долгий срок,

Внезапно треснул, что каштан, который жар допек,

Лишь камни собирай.

(ПКП, 21-22)