Катастрофа

Конечно, у Марта все так просто, думает Ильма, замыкаясь в себе, — только знай себе лежит на диване и думает. А действовать опять должна будет Ильма, как же иначе! Прежде чем Март соизволит подняться с дивана, с ребенком бог весть что случится! Март витает где-то в облаках или под потолком и не имеет ни малейшего представления, сколько мороки с ребенком. О да, ему, понятное дело, хочется иметь детей, но думает ли он о самих детях? Думают ли вообще люди о детях, когда обзаводятся ими? Каким будет наш мир через двадцать лет? Если бы кто задумался над этим, то вряд ли рискнул бы завести ребенка. Но нет, все настолько легкомысленны, что думают не дальше завтрашнего дня. И если бы даже кто-то предсказал что-нибудь ужасное, то его бы попросту не стали слушать, все равно верили бы, что все пойдет по-прежнему… Когда женщина находит, что разумнее заниматься своей работой, ее считают недоразвитой, бесчувственным синим чулком… Но она хочет работать, заниматься своим делом, ей жаль каждого проведенного впустую, без работы дня, — это все потерянные дни; жаль ей и времени, затраченного на разговоры — сколько времени уходит на пустую болтовню, когда ты остаешься с кем-то вдвоем! Зачем она вообще вышла замуж? Ну а если бы она вышла за Эрвина? Эрвин совершенно другой человек — худощавый, подвижный, проницательный, влюбленный в самого себя, в свою работу; он бы не захотел растрачивать себя на детей… Март же… У Марта должны быть дети! Его Ильма не представляет себе в ином амплуа… Но самое странное то, что Ильма ни о чем не сожалеет. Она и не хочет, чтобы было как-то иначе, может, она, вопреки всему, даже счастлива? Нет, глупости все это!

— Выйдя замуж, женщина опускается! — заявляет она недовольно. — Раньше я злилась на Ильмара, когда он приходил в мою комнату и мешал мне, а теперь я ложусь рядом с тобой на диван и болтаю сама не знаю о чем… И зачем я еду готовлю? Раньше я это делала потому, что дедушка приносил домой продукты и нужно было готовить, а теперь это просто дурная привычка! И что будет, если еще ребенок появится? Тогда я и вовсе перестану рисовать! — чуть ли не в отчаянии заключает Ильма.

Март поглаживает ее руку и весьма благодушно посмеивается над этими ее недостатками, будто они радуют его, и говорит:

— Будешь рисовать, будешь, без этого ты не сможешь! У каждого есть дело, без которого он не может жить!

Но Ильму, похоже, не удовлетворяют такие слова:

— Меня вовсе не интересует, смогу я или нет, мне важно, к а к  я буду рисовать! Ведь нет смысла рисовать  к о е - к а к…

27 Прелести культурного ландшафта