Катастрофа

— В конце концов прибьются к какому-нибудь стаду, — говорит Март, — волков-то у нас нет.

— Значит, придется дать объявление в районную газету! — говорит Энн.

— Да, придется, — поддакивает Оскар.

Малл зевает. От теплой погоды и приятной прогулки всех разморило. Куртки и свитеры скинуты… Слева по краю поля приближаются Эве и Ильмар. Эве бодро шагает впереди, лицо у нее пылает, Ильмар ступает следом, слегка склонив голову набок и улыбаясь про себя.

Рядом с ними останавливается трактор, но мотор его продолжает урчать; тракторист выбирается из кабины, с хрустом потягивается и подходит к остальным. Теперь губы у него вытянуты в трубочку, будто он вот-вот засвистит, глаза смотрят хитро, руки засунуты глубоко в карманы брюк, на нем ватник, брюки заправлены в кирзовые сапоги с отогнутыми голенищами, на голове выгоревший картуз, из-под которого видна светлая прядь волос, брови и ресницы тоже светлые.

— Ишь ты, мардиское семейство овцу на прогулку вывело? — говорит он и снова складывает губы трубочкой.

Энн прыскает, — до остальных шутка доходит не так быстро, а мать поясняет:

— То не наша, это матсиской Мари овца…

Теперь смеются уже все, кроме Оскара и матери, которая все продолжает объяснять. Малл растолковывает Оскару:

— Матсиская Мари отпустила свою овцу прогуляться с нами!

Оскар еще некоторое время молчит, а затем разражается громким хохотом, похожим на рокот маленького трактора. Остальные смеются еще громче.

Мать не дает сбить себя с толку, она бодро и весело продолжает:

— Счастье, что веревки на них не было, не то зацепились бы еще где-нибудь и удавились, а теперь-то уж объявятся, чую я, что наверняка найдутся.

29 Визит

У сарая, развернувшись в сторону ворот, стоит черная «волга»: Шофер, молодой парень с аккуратно подстриженными кудрявыми волосами, сидит за рулем, углубившись в журнал «Вопросы и ответы».

Анне, жена Энна, опустив голову и скрестив руки на груди, медленно прохаживается от машины к воротам и обратно. Их дочурка Пирет, с густой светлой челкой на лбу и в джинсовом костюмчике, с неподдельным изумлением смотрит на кур, затем бежит к ним, но они удирают от нее за сарай для телег, а со стороны поскотины навстречу ей идут те, кто ходили разыскивать овец.

— Гляди-ка, кто к нам в гости пожаловал! — подходя ближе, радостно восклицает мать, однако в голосе ее чувствуется напряжение — похоже, она немного испугана и не уверена в себе.

И у Анне улыбка получается какая-то вымученная, словно губы у нее стянуты проволокой.

Со двора навстречу им бегут Калле и Кати. Вместе с ними к матери спешит и собака, косится на гостей, рычит и негромко лает.

— Что же ты за воротами стоишь, неужто в дом боишься зайти?! — спрашивает мать все так же радостно. — Кати, Калле, что же вы тетю Анне в дом не пригласили?

Торопясь подходит и Малл — она человек гостеприимный, — и приветливо восклицает:

— Здравствуйте! — И тут же с удивлением: — Как Пирет-то выросла, просто и не узнать!

— Мы не надолго, — бросает Анне.

— Так не горит же, — говорит мать, — подкрепиться-то успеете. Наверно, Мийя что-нибудь уже приготовила. А мы овец искали, они вчера убежали в лес… Или случилось что? — Мать растерянно смотрит на Пирет, которая, судя по всему, вполне здорова.

— Нет-нет, — поспешно отвечает Анне, — я только хотела сказать вам пару слов, да и шоферу некогда…

От этого «вам», да еще от черной «волги» с шофером, от всего поведения Анне в матери зарождается какое-то нехорошее предчувствие. Она напрягается, как и намедни на ступенях баронского замка, глаза ее внимательно изучают невестку, она больше не уговаривает ее, лишь коротко бросает:

— Ну что ж, пойдем поговорим!

Анне берет Пирет за руку и ступает вслед за матерью, искоса взглянув на Энна, уже пришедшего в себя от неожиданности и теперь входящего во двор.

— В чем дело? — допытывается он в свою очередь.

— А разве всегда должно быть какое-то дело? — с легкой усмешкой спрашивает Анне и, пожав плечами, язвительно добавляет: — Просто хотела поговорить с твоей матерью, ведь от тебя никогда толку не дождешься!

Энн жует губами, будто во рту у него застряло то, что было готово сорваться с губ, но вместо этого он со злостью спрашивает совсем другое:

— Кто позволил тебе взять машину?

— Сааркиви, — небрежно бросает через плечо Анне.

— Сам пришел и предложил! — язвит Энн.