Катастрофа

"Дисюнион Ойл оф Калифорния" – 6,6 млрд. «Бумоко» – 6,4 млрд. «Бетти» – 5,9 млрд.

Закончив, Изя взглянул на Хеллера:

– Итого 190,3 миллиарда долларов. Это очень большая сумма, мистер Джет.

– Сколько мы сможем получить от продажи?

– О, только небольшую часть этого. Но если акции поднимутся в цене, мы попросту выбросим деньги на ветер.

– Ну а если они упадут долларов на десять, что тогда?

– Если выгорит дело с опционами, мы получим около девятнадцати миллиардов долларов.

– Акции упадут в цене намного больше, – сказал Хеллер. – Вы сможете все это устроить?

– О да. Я могу купить для продажи июльские опционы. Если мы не реализуем их до того времени, они потеряют силу. То есть в нашем распоряжении всего несколько недель, начиная с этого момента. А откуда вам известно, мистер Джет, что акции всех нефтяных компаний упадут в цене?

– Могу гарантировать вам это, – ответил Хеллер. – Теперь послушайте: вы обязательно дадите мне знать, когда у вас в руках будут опционы. А тем временем я примусь за осуществление моего проекта. Удачи, Изя.

– Удачи, мистер Джет.

О Боже, что я вижу? Что слышат мои уши? Ведь это прямая попытка свалить бедного мистера Роксентера! О боги, боги, я попал в беду!

Я не имел ни малейшего представления о том, что намеревался предпринять Хеллер. Может, разбомбить мозговой центр нефтяного бизнеса – площадь Роксентера?

Глава 7

В то время как Хеллер удалился на какое-то время в свои апартаменты, я находился под неустанным наблюдением кота. Я старался не встречаться с ним взглядом – просто не мог вынести убийственного блеска его злобных глаз. Интересно, знал ли кот, что это я убил графиню Крэк? Несомненно, он только выжидает удобного случая, чтобы расправиться со мной.

Когда Хеллер наконец вернулся, на нем была форма офицера волтарианского Флота бледно-голубого цвета с меткой на левом нагрудном кармане: "Джеттеро Хеллер, военный инженер". В нем было заметно напряжение, вызванное скрытым горем, но он все-таки держался. Я чувствовал, что он представляет для меня весьма значительную угрозу. На его лице не было обычной самодовольной улыбки; он выглядел очень серьезным – офицер, приступающий к выполнению боевого задания.

Расстегнув наручники, он стащил меня с кресла и прицепил к трубе сзади кресел.

– Здесь негде сесть, – возмутился я. – И по-вашему, так следует обращаться с заключенными?

– Вы хотите назад, в Нью-Йорк? – спросил он, указывая пальцем вниз. – Только скажите, и я специально для вас открою выход через люк.

На это я не мог ничего возразить.

Хеллер закрыл обзорные экраны, опустив металлические жалюзи, потом прошел по всему кораблю, закрывая двери, реагирующие на звук его голоса, – я слышал лязг и грохот опускающихся решеток.

У меня родились страшные подозрения. Пилоты закрывают смотровые люки перед вхождением в радиоактивный пояс. Он что, собирался улететь с планеты? Он же привлечет внимание пилотов-убийц!

Вернувшись, Хеллер уселся в кресло пилота и потянул рычаг, с помощью которого, я знал, устанавливается защитное покрытие снаружи корабля для противостояния радиоактивному излучению.

Потом он снова вышел и вернулся со вторым временным визором, установив его на стойке напротив кресла пилота. Он собирался улететь с планеты!

– Ой! – вырвалось у меня. Я почувствовал, как мой лоб начинает покрываться холодным потом, и в панике закричал: – Как только пилоты-убийцы заметят серебристое антирадиационное покрытие корабля, они тут же сядут нам на хвост.

– А, эти, – проговорил Хеллер.

И наконец я понял, против чего восставало все мое существо: ему уже было все равно. У него появились суицидальные наклонности!

Я с трудом подавил в себе вопль ужаса: один выстрел любой из этих летающих пушек – и наш корабль расплющит, как консервную банку!

Хеллер тем временем смотрел на экран.

– Я не вижу никаких признаков приближения пилотов-убийц, и приборы не подают никакого сигнала. Если вас так уж волнуют корабли этих «алкашей», смотрите сюда, на экран. Мне нужно еще кое-чем заняться. – С этими словами он взял микрофон управления кораблем. – Подняться на высоту пять тысяч миль и дать сигнал, когда мы будем входить в магнитосферу.

Я снова испугался. Планета была окружена радиоактивным поясом шириной в сорок тысяч миль, и мне только оставалось надеяться, что все люки герметично закрыты.

Взревели вспомогательные двигатели корабля. Рев антигравитационных приборов ворвался мне в уши. Имея печальный опыт путешествия с капитаном Стэббом, я приготовился к сильной тряске, но, вопреки ожиданиям, даже не почувствовал изменения веса моего тела. Корабль мягко поднимался вверх на автопилоте, и я молил Бога, чтобы этот роботомозг внезапно не сошел с ума.

Чувствуя приступ легкого головокружения, я с беспокойством поглядывал на экран: там постепенно уменьшалась в размерах Земля, потом стало видно Луну, и наконец вокруг нас разрослась чернота космоса с сияющим в ней кругом Солнца.