Катастрофа для байкера

С Максом мы сидели несколько часов, перебирая стратегии, делясь инфой и жарко споря. Было уже около восьми, когда я позвонил Королеве, что еду домой, спокойный, умиротворённый и жаждущий скорее её обнять. У дома я был минут через сорок после этого.

А в гараже меня уже встречали двое в форме полиции. Дождались, пока я поставлю моц и сниму шлем, подошли. Один махнул корочками: (3122)

— Марк Реутов? Лейтенант такой-то. У нас к вам есть пара вопросов, пройдёмте.

Я вытащил телефон, уже нажал было экстренный вызов — Макса, — но второй полицейский толкнул меня в грудь, ловко развернул лицом к стене и заломил руки.

В следующий миг я ощутил прикосновение холодного металла и услышал щелчок. Они надели на меня наручники.

Глава 23

Санька

Беспокоиться я начала в десять. До этого думала, что Марк засиделся у Макса, потом — что стоит в пробках, хотя мотоциклу они не страшны, а потом — потом уже оправдания закончились и началась паника. Макс с напряжением сообщил, что Марк ушёл от него в районе восьми. Потом перезвонил и сказал, что его телефон не отвечает. Мне он тоже не отвечал, потому я, собственно, и паниковала. Макс попытался меня утешить, со смехом сказал, что наверняка села батарея, что с умением Марка водить авария ему точно не грозит, но всё было тщетно.

К одиннадцати я обзвонила ближайшие больницы и морги, к двенадцати устала плакать от бессилия и страха, к часу забилась в угол дивана в гостиной и оцепенела, сжимая в руке телефон и уставясь в пространство.

Спать хотелось ужасно, от слёз болела голова, но без Марка я не хотела идти в спальню. Вообще не хотела ложиться, как будто, оставаясь бодрствовать, могла каким-то образом призвать его домой.

Сидела на диване, вертела в пальцах обручальное колечко, как единственный амулет, молилась всем богам, плакала, когда мне казалось, что молитвы бесполезны. Рысь устал ходить вокруг и толкать меня мордой, словно утешая. Свернулся клубком рядом, упёр в меня задние лапы и дремал, то и дело открывая недовольные желтоватые глаза.

Я только сейчас поняла, как много Марк для меня значит. Как непереносима одна мысль о том, что я могу его потерять. Думала ведь совсем недавно, что запросто привыкну без него жить. Но вот — стоит ему всего на несколько часов пропасть с горизонта, и я уже захожусь в рыданиях и представляю самые страшные картины.

Кое-как я всё же уснула. Проснулась от холода: Рысь ушёл на балкон, дверь была нараспашку, на улице уже начинало светать. Оледеневшими руками вцепилась в телефон: напрасно, новых звонков не было.

Перед работой я ещё раз обзвонила больницы и морги. Сердце замирало, когда я слушала, как собеседник перечисляет поступивших за ночь, и оживало только тогда, когда я понимала, что Марка среди них нет. Закончив обзвон, отложила разогревшийся как печка телефон — и тут он зазвонил сам.

Я чуть приступ не схватила, увидев на дисплее имя Марка. Руки затряслись, от нервов я не сразу нажала кнопку «ответить», а когда наконец попала, то затаилась, смертельно боясь услышать не голос Марка, а кого-то, кто сообщит о его тяжёлом состоянии.

Но это был он.

— Малыш, я в полиции, но всё хорошо. Не волнуйся. Позвони Максу.

Голос уставший, напряжённый, родной. На глазах снова появились слёзы, сами собой скатились по проложенным дорожкам. Господи, живой.

— Как в полиции? Почему?

— Не по телефону. Объясню потом. Ты, главное, не расстраивайся и не переживай.

Я шмыгнула носом и нервно усмехнулась. Совет изрядно запоздал.

— Я могу к тебе прийти?

— Можешь, но не стоит. Всё будет хорошо, меня скоро отпустят. Сиди дома.

— Правда? Господи, Марк, почему ты раньше не позвонил?

— Я не мог, телефон отобрали. Всё-всё, прости, больше не могу говорить…

Он даже не успел докончить, последняя фраза прозвучала скороговоркой и оборвалась внезапно гулкими гудками.

Всё в порядке? Что-то мне не верится. Отобрали телефон, ночь в полиции… что он натворил?

До Макса дозвониться сразу не удалось, он не отвечал. Потом банально не было времени, потому что на работе меня запрягли по полной, а из-за ночи рыданий я двигалась как сонная муха. Минутку улучила только в районе двенадцати, но с телефона Макса ответила почему-то Екатерина.

— Боже, Саша, мы у чёрта на куличиках, — сказала она, когда выслушала моё взволнованное изложение. — У Макса сделка века. Я скажу ему, но боюсь, мы будем в городе самое раннее только завтра. Не волнуйся, я найду адвоката. Если Марк сказал не навещать, лучше не навещай. Ты не знаешь, какую статью ему приписывают?

— Я ничего не знаю.

Я вообще была в ужасе, представляла Марка на нарах. Почему он сказал, что мне лучше не приходить? А тут ещё и Макс с Катей, на которых я сильно надеялась, где-то далеко. Но делать было нечего, Катя, как могла, попыталась меня утешить, а потом пришлось завершить разговор: и ей, и мне нужно было бежать.

К вечеру я вернулась домой вымотанная и усталая. От Марка не было никаких новостей, Катя периодически звонила, но тоже ничего утешительного сообщить не могла, так что я надраила квартиру из последних сил и упала на диван, чтобы заснуть мёртвым сном.