Катастрофа для байкера

Не обращая на меня внимания, отец Марка прошёл к кровати. Остановился, с высоты своего роста меряя взглядом спящего сына. С нашей прошлой встречи он ничуть не изменился: всё то же недовольное лицо, густые нависающие брови и подавляющая грозная аура.

— Не ожидал, — проронил он.

Не ожидал, что его сын полезет на рожон? Что окажется вот так подстрелен, как утка на охоте? Что попытается выяснить подоплёку произошедшего с моим отцом? Любой из этих вариантов мог оказаться верным.

Отец Марка повернулся ко мне.

— Ну что, добились своего, да? — сказал он непонятно. — Но я ещё поборюсь, не думайте, что меня так легко взять.

Я молча смотрела на него, теряясь в догадках. Это он про арест Зуба говорит? Странно, от отца Марка я скорее ожидала бы, что он избавится от балласта в виде проштрафившегося подчинённого одной левой. Не думаю, что показания Зуба могут его утопить — разве что так, добавить пару штрихов к общему портрету.

Тем временем он снова повернулся к Марку. Обронил как бы невзначай:

— Мне даже приятно, что он так хорошо подготовился, такой сильный ход сделал. Из этого парня будет толк.

Повернулся и не прощаясь вышел. Я осталась стоять в недоумении. Ничего из того, чего я боялась, не произошло: Марка, кажется, не собираются от меня увозить, мне самой ничем не угрожали, ни скандала, ни шантажа. Просто пришёл, как будто действительно был обеспокоен ситуацией с сыном, убедился, что всё более-менее хорошо, и ушёл.

Хотя, может, всё ещё впереди?

Я присела рядом с Марком и погладила его по руке. По щеке — щетина отросла и слегка кололась. Наклонилась и запечатлела на губах вороватый поцелуй. Скорее выздоравливай.

Минут через десять моего бдения дверь снова открылась. Певучий голос громко произнёс:

— Добрый день! Как самочувствие? Переезжаем!

Я обернулась. В дверях стояли две медсестры, сзади в коридоре виднелась каталка и санитары рядом с ней. Не дожидаясь ответа, медсёстры быстро прошли к кровати, бесцеремонно отодвинув меня, и закопошились вокруг Марка.

Я в молчаливом ступоре наблюдала за их ловкими движениями. Их словно фея волшебной пыльцой овеяла: улыбаются, шутят, воркуют, Марку одеяло поправляют.

— В каком смысле переезжаем? Куда?!

Ну вот и случилось то, чего я боялась. Отец Марка собирается увезти его. Положит в частную клинику, куда мне хода нет, быстренько вылечит, под шумок разведёт и женит на дочери партнёра. Про меня скажет, что я Марка сама бросила. А меня, может, и в живых уже не будет к тому времени.

Пока в воображении разворачивались кадры, достойные криминальной хроники, медсёстры сняли капельницу, закрепили её на передвижном стояке, и санитары собрались было переложить Марка на носилки. А он уже проснулся от шума и непонимающим взором оглядывал переполох. Я всё никак не могла решить, что делать — лечь поперёк кровати и никого никуда не пустить, позвонить Максу с просьбой о помощи или не мешаться, потому что в частной клинике Марку будет куда лучше.

— Как куда, в другую палату! Оплатили отдельную! И врач скоро придёт, лекарства тоже оплатили, так что теперь будет полный курс. Чего кричали-то? Сразу так нужно было!

— В другую палату — в этой же больнице? — я никак не могла понять, что происходит. — Кто оплатил?

— Кто — вы потом в кассе спросите, я понятия не имею! — на мгновение из-под маски вышколенного медперсонала проглянула прежняя медсестра: уставшая, задёрганная, мечтающая скорее уйти домой.

Бросив на меня кривой взгляд, она пошла вперёд, указывая путь санитарам с каталкой. Я взяла Марка за руку и пошла рядом.

— Что такое? — спросил он, еле ворочая губами.

— Всё хорошо. Теперь всё будет хорошо.

И всё действительно было хорошо. Нас переселили в чудесную, с хорошим ремонтом, чистую отдельную палату, все лекарства, которые до этого приходилось выбивать с трудом, сразу нашлись, медсёстры стали как шёлковые, а осматривать Марка пришёл сам главврач.

У него-то я и узнала, что праздник щедрости устроил Геннадий Реутов.

Всё оплатил, позаботился, чтобы сыну досталось самое лучшее и исчез, ничего не требуя и не запрещая.

Глава 28

Я узнала, в чём дело, уже после того, как Марка выписали, и он уверенно шёл на поправку. Оказывается, арест Зубченко стал соломинкой, переломившей спину верблюду. Всё это время Марк с Максом собирали компромат на отца, и перед тем, как поехать на встречу с Зубом, Макс дал ему ход.

Материалы ушли в центр борьбы с коррупцией, разразился большой скандал. Игнатов, покровитель Геннадия Реутова, тут же отрёкся от своего верного пса. История с женитьбой на Игнатовской дочери была позабыта, как страшный сон. Реутову теперь не только не светил пост генпрокурора, но и от должности заместителя его временно отстранили, и, если злоупотребление будет доказано, временное отстранение грозило превратиться в окончательное. Именно об этом говорил отец Марка, когда навещал сына в больнице.