Катастрофа для байкера

Трясущимися руками я вытащила телефон и набрала номер экстренного вызова. Приникла к Марку. Его лицо вмиг побледнело, даже в тусклом свете было заметно, покрылось потом, дыхание было прерывистым.

— Алло, скорая? — язык не повиновался, в сознании проносились отчаянные картины. — Приезжайте… тут огнестрельное ранение. Человека ранили.

— Адрес? — деловито сказали в трубке. — Состояние потерпевшего? В сознании?

— Без, — судя по закрытым глазам Марка, он был в обмороке. — Адрес вот… — я продиктовала, благо ещё свежо было в памяти, как Марк забивал его в навигатор.

— Тю-ю, девушка, — в трубке вдруг расслабились, — мы туда не ездим, это не наша территория. По области звоните.

— Как не ездите? Он же может умереть! Какая область?!

— Ну а я тут при чём? Найдёте, куда позвонить, не занимайте линию, — и в трубке бесцеремонно отключились.

А я внезапно почувствовала, что под коленями стало мокро. Потрогала, поднесла пальцы к лицу. Пробрало мерзкой противной дрожью. Господи, это кровь. Из-под Марка стремительно растекалась тёмно-красная лужа.

Какие же твари! Они просто не хотят сюда ехать, по буеракам, может, боятся попасть на криминальные разборки. Зря я сказала, что в Марка стреляли!

Оставляя на телефоне кровавые пятна, не попадая по кнопкам, я попыталась задать поиск. Глаза разбежались от ссылок, ни одна из которых не выглядела нужной. Боже, я так никогда не найду! Пока я разбираюсь, он истечёт кровью! Зачем я только пошла с ними. Если бы не я, Марк бы не кинулся вперёд. Зуб, может, не стал бы им угрожать. Он увидел девушку, слабое звено. Это всё я виновата. Если Марк умрёт…

Мысль, вспыхнувшая в сознании, меня ошеломила. Надо позвонить его отцу. Кто ещё может спасти его, как не отец? Он наверняка что-нибудь придумает, стоит ему узнать, что Марк ранен. Да тут в мгновение будет с десяток бригад скорой помощи, ещё, может, и вертолёт пришлют!

Лихорадочно обыскав Марка, я вытащила из кармана телефон. Ввела пароль (какое счастье, что он всегда с лёгкостью давал мне пользоваться своим телефоном, и я знала этот пароль!). Нашла адресную книжку… на «о» пусто, на «п» пусто… на «Р» — есть! «Реутов Г. П.».

Вот только, как я ни названивала, попадала только на механический голос автоответчика. Сердце упало, я отложила телефон и с отчаянием взглянула на Марка.

Тут он открыл глаза — как-то вдруг. Белки показались мне голубоватыми — неужели от потери крови?

— Марк! Маричек, пожалуйста, только не умирай! — я приникла к нему.

— Где Макс? — с трудом спросил Марк. Лицо исказилось от боли.

— Он ушёл. Ты можешь встать?

Мысль, которая мелькнула в сознании, была безумной. Если скорая не едет сюда, мы поедем к ней. Вот только нужно довести Марка до машины, сама я его не дотащу. Или…

Я оглянулась, увидела засаленный плед на узком диване. Схватила, попыталась подсунуть под Марка, обвязала на манер импровизированного бинта. Марк старался терпеть, но ему явно было очень больно, он сжимал зубы, и по вискам струились тоненькие ручейки пота.

— Встану… помоги, — он слабо оттолкнул мою руку.

Я подлезла почти под него, перекинула через себя его локоть. Напряглась, выпрямляясь:

— Давай… Раз… два.

Марк глухо застонал. Мне показалось, кровь полилась сильнее, толчками, его светлая футболка вся потемнела. Запах крови чувствовался везде, я тоже насквозь пропиталась ей. Но зато Марк стоял на ногах. Пошатываясь, опираясь на меня, но стоял.

Правда, только он сделал всего пару шагов, как со стоном повалился, я еле успела его подхватить.

— Держись, Маричек, пожалуйста, — в голосе звенели слёзы, но наружу не прорывались. Не до них. Сначала я довезу Марка до больницы, плакать будем потом.

Он дышал тяжело и хрипло, с присвистом, но меня радовало уже то, что Марк оставался в сознании. Если бы я могла, я бы с радостью взяла на себя его боль, но это было невозможно, и я лишь молча сжимала челюсти, стараясь не думать ни о чём, кроме продвижения вперёд.

Медленно, заваливаясь в стороны, шажок за шажком, сантиметр за сантиметром, мы шли по освещённому тусклой лампочкой коридору. Меня лихорадило, сомнения не давали покоя: а что если я только делаю хуже? Что если из-за того, что я заставляю Марка ходить, он истечёт кровью? Может, надо было перевязать его, оставить на полу и искать нужный телефон до победного? Может, Макс уже скоро вернётся, вдвоём мы могли бы Марка просто перенести, не заставлять его идти. Я пыталась гнать все эти мысли и только упорно переставлять ноги.

Добравшись до крыльца, я с облегчением увидела внизу машину Макса. Не задумываясь, помогла Марку спуститься (он, по-моему, был на грани от того, чтобы снова потерять сознание), открыла пассажирскую дверь, усадила, пристегнула ремнём. Сама села на водительское место и только тут покрылась холодным потом при мысли, что Макс мог унести с собой ключи. Ткнулась пальцами к замку зажигания, нащупала торчавший брелок. Господи, спасибо!

Вот только… я только пару раз сидела за рулём, и оба раза в глубоком детстве.