Катастрофа Московского царства

Борис умирал, истомленный не борьбой с собственной совестью, на которой не лежало (по мерке того века) никаких особых грехов и преступлений, а борьбою с тяжелейшими условиями его государственной работы. Поставленный во главу правительства в эпоху сложнейшего кризиса, Борис был вынужден мирить непримиримое и соединять несочетаемое. Он умиротворял общество, взволнованное террором Грозного, и в то же время он его крепостил для государственной пользы. Он давал льготу одним и жал других, тянул вверх третьих и принижал четвертых – все во имя той же государственной пользы. Он работал на государство и в то же время готовил трон для себя; он отказывался от сана монарха, когда был им уже фактически. Сложность и многогранность его деятельности обнаружили во всем блеске его правительственный талант и его хорошие качества – мягкость и доброту; но эти же свойства сделали его предметом не только удивления, восторга, похвал, но и зависти, ненависти и клеветы. По воле рока злословие и клевета оказались более правдоподобными для грубых умов и легковерных сердец и обратились в средство политической борьбы и интриги. Пока Борис был жив и силен, интриги не препятствовали ему править и царствовать. Но как только он в пылу борьбы и в полном напряжении труда окончил земное поприще, интрига и клевета восторжествовали над его семьей и погубили ее, а личную память Бориса омрачили тяжелыми обвинениями.

Добавим к этим характеристикам несколько штрихов. До восхождения на престол Борис Федорович Годунов был типичным вельможей эпохи Московского государства. Собрав огромное богатство, он организовал свой быт со всей возможной пышностью, строил загородные дворцы и храмы, владел великолепным Борисовым двором в Кремле. Годунов являлся созидателем. Его правление знаменуется всплеском крепостного строительства на рубежах страны. При нем возведены стены Белого и Земляного городов в Москве, завершившие развитие средневекового столичного мегаполиса.

Годунов не был книжником, как Иван Грозный, однако представление о том, что он был неграмотен (об этом, например, пишет Масса), не соответствует действительности. Граф С. Д. Шереметев, историк и коллекционер, обнаружил и в 1894 году опубликовал автографы Бориса, относящиеся главным образом к тому времени, когда он еще не был царем.

Борис Федорович умел быть щедрым и являть милость, старался быть любезным и гостеприимным, хотел, чтобы его искренне благодарили и любили. Недавнее исследование А. Ф. Литвиной и Ф. Б. Успенского установило дату рождения царя – 2 августа. В этот день Годунов щедро угощал среди прочих своих гостей послов и посланников иностранных государств, что не было характерно для того времени.

Борис Годунов был мастером политической интриги, ловко уничтожал своих врагов, продвигаясь к верховной власти. Однако интрига была для него лишь одним из подручных средств. В роли правителя и царя Борис Федорович проявил себя как крупный государственный ум, стремившийся соблюдать баланс во внешней и внутренней политике. До романовского «дела» он стремился к ровным отношениям с Боярской думой и двором. Опала на Романовых разрушила эпоху компромисса, длившуюся с конца 1580‐х годов. Вряд ли Романовы замышляли что-то против Годунова, это был скорее упреждающий удар, который, однако, пришелся и по самому Борису, обострив противоречия в высшем сословии, которые привели к измене после его смерти.