Катастрофическая История о Тебе и обо Мне (ЛП)

— Простите.

Леди с Кроссвордом махнула мне рукой.

— Не важно. Поди присядь. Заполни бумаги. Если хочешь, помоги мне с кроссвордом.

Мой живот снова заурчал, на этот раз даже громче, чем прежде. Я оглянулась на двойника Тома Круза, который променял пульт от телевизора на довольно аппетитный кусок пиццы.

Оуу, что это, артишоки или томатный соус?

Он не сводил с меня глаз, пока медленно… намеренно, откусывал толстый кусок пиццы.

Чомп. Чомп. Чомп.

Леди с Кроссвордом зыркнула на меня с табурета.

— Сперва, заполни бумаги, потом поешь.

Воу. Чтение мыслей?

Я поднялась с кабинки и медленно направилась к стойке, немного недовольная. Я выдвинула табурет и села, затем стала наблюдать, как женщина достает новую папку с файлом и пишет мое имя на вкладыше. Я разглядела вены на ее белоснежных руках, пока она доставала лист бумаги и прикрепляла его к держателю, затем пододвинула его ко мне через всю стойку.

— Мне нужно лишь, чтобы ты заполнила этот бланк.

— Думаю, здесь какая-то ошибка.

Она посмотрела на меня.

— Сомневаюсь.

— Но тут все неверно. Я чувствую себя отлично.

Она рассмеялась:

— Ты и все остальные здесь. Теперь, заполняй бумаги.

Я скрестила руки на груди и закусила губу, чувствуя как пятилетняя, капризная версия меня выплывает на поверхность из недр моего подсознания.

— У. Меня. Нет. Ручки.

Она показала на мою правую руку.

— Есть.

Прежде чем я начала с ней спорить, я поняла, что ручка у меня была. Прямо в руке, хоть начинай писать. Я чуть не упала со стула.

Как она там оказалась?!

Самая странная часть? Поняла я. Нет. Ни за что.

Это была та самая ручка, что у меня когда-то в третьем классе. Когда я была совсем еще дурочкой, которая от волнения не могла заснуть перед Первым Школьным Днем. Сверху ручка была белой, снизу голубой, с шестью (шестью!) разноцветными пастами, зависит от того какой выберешь. Можно было нажать сразу две кнопочки и смешивать цвета. (Уж я-то знаю). Для книгоманки-третьеклассницы, которая провела все лето, практикуя свою подпись курсивом, эта ручка была эталоном красоты. Я забыла ее на столе в Пятницу днем, но когда я начала искать в Понедельник утром, ручка пропала. Мы говорим сейчас о Настоящей Трагедии Начальной Школы. Но потом, при весьма подозрительных обстоятельствах, Хлоя Лутц — девчонка с косичками, появилась в школе с похожей (я имею в виду абсолютно такой же) ручкой пару дней спустя.

Так это была ты, Хлоя?

Я знала, что это она взяла ее. Эмма, Сейди и Тесса знали, что она взяла ее. Но ябедничать на нее был не вариант, потому что наша учительница — Миссис Арден не приветствовала это. Я хотела поговорить с ней на перемене, но поняла, что идея была не ахти (учитывая, что она на голову была выше меня), плюс у нее был коричневый пояс по карате. В конце концов, я провела остаток года наблюдая, как Хлоя нажимает на кнопочки моей обожаемой ручки, меняя цвета. Красный! Нет, голубой! Оу, разве это не весело?

Да, Хлоя Лутц, это, конечно же, весело. Очевидно, поэтому я ее купила.

А сейчас, все эти годы спустя, я оказалась здесь, в обшарпанной пиццерии Халф Мун Бей, мертвая с самого понедельника и у меня в руках Самая Лучшая в Мире Ручка. ТАК странно.

Я уставилась на листок передо мной. Нажала на зеленую кнопку и начала заполнять ответы.

ИМЯ: Обри Элизабет Иган.

ДАТА РОЖДЕНИЯ: 1 Ноября, 1994 года

ДАТА СМЕРТИ:

Я остановилась, бросая взгляд на Леди с Кроссвордом, которая вернулась к своему журналу. Лицо было сосредоточено. Я перешла к следующему вопросу.

ПРИЧИНА СМЕРТИ:

Я снова остановилась, кусая губу. Пару секунд спустя, я написала ответ.

Злобный мальчишка, заслуживающий мучений.

Ниже, РОДИТЕЛИ, ДОМАШНИЕ ЖИВОТНЫЕ, ПРОЧЕЕ:

Оууу, Хамлоф. Как бы мне хотелось, чтоб сейчас ты оказался со мной и покусал эту даму, которая заставляет меня отвечать на эти тупые вопросы.

За всем этим последовали и другие вопросы.

АРАХИСОВОЕ МАСЛО ИЛИ ЖЕЛЕ: арахисовое масло, конечно же.

КОФЕ ИЛИ ЧАЙ: Чай.

Потом, в самой последней строчке:

НАДЕЖДЫ, МЕЧТЫ, ЛЮБИМОЕ МОРОЖЕНОЕ:

И нахлынули воспоминания.

Глава 7 Твоя любовь лучше мороженого

Джейкоб Фишер и я впервые повстречались когда мне было четыре, а ему пять, но разговора тогда у нас как такового не вышло, пока мне не исполнилось одиннадцать, а ему двенадцать. Когда мы были маленькими, я о нем знала лишь то, что он рос типичным мальчишкой (монстры и ковбои, пукание — боже упаси.) Он был шумным и чумазым, всегда копался в разном барахле на заднем дворе у мамы Сейди после школы. Один из тех мальчишек, с которыми не хочется сидеть рядом в ресторане или самолете.