Катастрофы под водой

Глубина 157 метров, лодка потеряла ход. Главная задача - всплыть. Уже дан ЛОХ (система пожаротушения) в седьмой отсек. Лопнула магистраль воздуха высокого давления, и подавать сейчас воздух на продувание значит «подливать масла в огонь». Точнее, подавать кислород в отсек, где бушует пламя. Мичман Владимир Каданцев по приказанию командира подает воздух в корму. Через 11 минут после начала пожара лодка всплыла на поверхность. Согласно записи в журнале центрального поста, это произошло в 11.14, но участникам аварии показалось, что прошла вечность. Поднят перископ, в него видно, как валит пар в районе седьмого отсека, а противогидролокационное резиновое покрытие вспучилось и слезает с легкого титанового корпуса, как чулок.

Между тем огонь из седьмого отсека перекинулся в шестой, и это означало: между ними разгерметизирована переборка. Более того, когда лодка была уже в надводном положении - примерно в 11.40, полыхнул пожар и в пятом отсеке. Вот как доложил об этом Правительственной комиссии при опросе капитан-лейтенант С.А.Дворов (магнитофонная запись): «В этот момент возник объемный взрыв или пожар, не знаю как назвать, в пятом отсеке. На высоте годного метра над палубой и до самого подволока пронеслось пламя голубого цвета, как из огнемета, по всему проходу от кормовой до носовой переборки. Это свидетельствовало о появлении нового очага, связанного с каким-то новым источником возгорания. Но сноп пламени прошел, и через минуту его уже не было. Загорелась одежда, волосы. Люди тушили на себе одежду. У Волкова сильно обгорели руки, у него в руках расплавилась маска. Пострадали и другие. Предполагаю, что это были пары масла, возможно, из масляных цистерн...».

О вспышке в пятом отсеке говорил комиссии и матрос Ю.В. Козлов: «Лежа на правом боку, краем глаза видел: пронеслось что-то синевато-голубого цвета типа вспышки. По времени это заняло секунду, но мне обожгло руку».

Хроника событий

Пожар упорно продвигался из кормы в нос, заставляя людей отступать шаг за шагом. По состоянию на 12.10 обстановка на лодке была крайне сложной: из семи отсеков четыре горят, связи с ними центральный пост не имеет уже почти в течение часа.

Из уцелевших трех отсеков два сильно задымлены. Но провентилировать их невозможно - не запустить вытяжной общекорабельный вентилятор, хотя лодка в надводном положении. Не запущен дизель-генератор, следовательно драгоценная емкость аккумуляторной батареи тает на глазах, и неминуемо приближает то время, когда лодка останется без электроэнергии и не сможет дать радиосигнал. Потерян почти весь запас воздуха высокого давления - его выдуло через неотсеченные разгерметизировавшиеся магистральные трубы в седьмом отсеке. Единственный выход с лодки – это всплывающая камера. Та самая, в которой потом останутся и погибший командир Е.Ванин, и с ним еще четыре подводника.

Что же записано в вахтенном журнале на этот момент?

12.10 - Передано 8 сигналов аварии. Квитанций нет.

12.11 - В первом обстановка нормальная. Водород, кислород, углекислый газ в норме. Состояние личного состава хорошее.

12.12 - Головченко, Краснов во втором потеряли сознание.

12.15 - Перенесли личный состав второго отсека, потерявший сознание, наверх. Всплывающая камера готова принять четырех человек.

Совершенно очевидно, что центральный пост подводной лодки, то есть главный командный пункт, в лице командира (и его помощников), обстановкой не владеет, и что делается в отсеках - не знает.

Следующий сеанс связи начнется только в 13.27. Но уже есть первые жертвы: двоих моряков откачать не удалось, врач дает заключение о смерти мичмана С. Бондаря и матроса В. Кулипина - отравление угарным газом.

Командир дивизиона живучести В.Юдин по приказанию центрального поста с аварийной партией пытается проникнуть в шестой отсек, чтобы оценить обстановку.

Температура переборки между пятым и шестым отсеками не оставляет сомнений: в отсеке продолжается пожар. Уже запущен дизель и провентилированы четвертый, третий и второй отсеки. Дан ЛОХ в шестой отсек из пятого. В 14.18 установлена связь на УКВ с самолетом. На него передают сообщение для командного пункта Северного флота и ВМФ: «Поступлений воды нет, пожар тушится герметизацией отсеков».

Трудно понять успокоительный тон донесения. Ведь постоянный контроль за осадкой и дифферентом лодки не осуществлялся. Между тем, осадка ее увеличивалась, а дифферент на корму возрастал постоянно. Как потом показал анализ снимков с самолета, за неполных два часа — с 15.00 до 16.45 — осадка лодки увеличилась с 8,5 до 10 метров, а дифферент на корму возрос с 2 до 3,5 градусов.

Заместитель главного конструктора «Комсомольца» Дмитрий Андреевич Романов так оценивает состояние корабля в 16.30: «Величина продольной остойчивости достигала столь малых значений, что рост дифферента чреват трагическим исходом, мог бы увидеть и невооруженный глаз специалиста. А посадка подводной лодки не оставляла ни единого проблеска надежды...». Это подтверждается и показаниями членов экипажа.