Категории Б

Еще два шарика. Последний взрывом ослепляет меня. Воздух покалывает кожу, волосы становятся дыбом. Следующий заряд будет совсем неприятным. Высовываюсь в окно по пояс и отбиваю его куда-то вбок. Такой финт может сбить прицел — но не наверняка.

— Хватит играть в одни ворота! — ору я и отскакиваю назад, к стенке.

Ага, кто-то меня услышал: в дом — точно в зрачок — бьет пульсирующий белый луч. Я так не умею.

— Давай наружу! — голос с улицы.

— Сейчас!

Выскочив из квартиры, захлопываю дверь, шумно сбегаю вниз по лестнице и вылетаю из подъезда. Странно, все игроки незнакомые. Видимо, те, кто живет рядом, сегодня решили взять тайм-аут.

— План действий? — кричу я всем сразу.

— Ходу!

Оглядываюсь. Красные окна погасли, а из того окна на восьмом этаже вылетает что-то вроде… электрической птицы. Так эти штуки воспринимает мой глаз. Или мозг. На фотографиях она обычно вообще ни на что не похожа.

— Много оживших? — спрашиваю я.

— Думаю, нет, — отвечает один из игроков, в сером плаще до пят, бегать в котором, по-моему, не слишком удобно.

План начинает вырисовываться — пока только в голове.

— Трамваем кто управлять умеет?

— Я, — говорит невысокий, коротко стриженный паренек в очках и в домашней одежде, с простым круглым зеркалом, даже без ручки.

Я оглядываюсь. Птица догоняет.

— За мной!

Трамвай стоит там, где его и оставили. Паренек распахивает дверь и занимает место вагоновожатого, остальные вваливаются в салон.

— Давайте постараемся его не разнести, — предлагает пожилой в черном спортивном костюме.

— Кого? — интересуется Плащ-до-пят.

— Трамвай.

— Ну, это вы ей скажите, — киваю я в сторону птицы и ору в сторону кабины, — Шеф, трогай!

Вагоновожатый дает звонок. Вагон дергается. Мы минуем поворот и на предельной скорости идем в сторону трамвайного депо. Я добежал до хвоста вагончика и высунулся в окно.

— Что думаешь? — спросил меня Плащ-до-пят.

— Думаю — должно получиться.

Оглядываю игроков. Плащ-до-пят — руки в перчатках, скорее всего, неспроста; Спортивный Костюм — правая рука перебинтована, бинты покрыты какими-то черными символами, так не разберешь; паренек в синей куртке и красных широких штанах, вооруженный чем-то вроде подноса с двумя ручками; мужчина в деловом костюме, при галстуке и дипломате: нападающий, нападающий, защитник, непонятно… и я забыл про вагоновожатого с его зеркалом — тоже защитник, как и я. Разберемся.

Открываю заднюю дверь трамвайчика и киваю на «поднос» Сине-Красного:

— Одной рукой справишься?

— Попробую, — отвечает он и занимает место в проеме двери.

Спортивный костюм высунулся в окно с правого борта по пояс и крикнул:

— Готовьтесь!

Плащ-до-пят уже торчит с другой стороны.

— Щас как врежет! — радостно вопит он.

Сине-Красный приготовился — и тут же сделал ошибку, отпустив поручень и ухвативши свой поднос двумя руками. Небольшой, но значительно более шустрый шар врезался в этот поднос и заставил Сине-Красного проехаться на спине до самой кабины вагоновожатого.

— А, черт! — ругнулся он и добавил, — Все нормально!

— Да уж, — буркнул Дипломат.

Встаю в проеме двери, держась левой рукой за наружный поручень и вращая кистью правой с зажатым в ней зеркалом. На правом крыле птицы набух новый заряд, который мне удается отбить куда-то вбок и вниз. Врезавшись в асфальт, он с громким шипением рассыпается мелкими молниями во все стороны. Еще один шарик, сорвавшийся с левого крыла птицы, от моего удара свечкой улетел вверх и пропал из виду. Пока порядок. Такие штуковины еще не научились набираться ума.

Тот же луч, который я видел из окна своей квартиры, с жужжанием прошил воздух справа от меня и зацепил левое крыло птицы, закрутив ее вокруг горизонтальной оси, сбивая прицел, так что очередной электрический шарик улетает по красивой дуге за ближайший дом.

— Готово! — кричит Плащ-до-пят.

Оглядываюсь на него — вообще-то, делать этого не следует, мало ли что, — с шевелящихся пальцев его левой руки срываются и летят к птице крохотные светящиеся пылинки.

— Красиво! — кричу я.

— Осторожней! — одергивает меня Дипломат.

Успеваю заметить еще один шарик и кое-как отмахиваюсь. Да, бдительность терять не следует.

Тем временем неспешно летящие пылинки достигают птицы и образуют вокруг нее облако. Птица впервые кричит. Я оглядываюсь на Плащ-до-пят. Он сжимает левую руку в кулак и резко дергает ее на себя. Ответный рывок едва не выкидывает его из трамвая, если бы не Дипломат.

— Тормози! — ору я, не очень-то уверенный, что вагоновожатый меня слышит.

— Тормози! — передает ему Сине-Красный.

Трамвай резко тормозит, выкручивая мне левую руку. Спортивный Костюм, ухитрившись удержаться в окне, выпрыгивает наружу, я тоже соскакиваю на землю, и через меня перескакивает Дипломат. Птица уже без крыльев и стремительно тает, разрываемая ударами почти черных гарпунов, швыряемых Спортивным Костюмом. Дипломат извлекает откуда-то большую банку зеленого стекла или, может быть, пластика (никогда не интересовался), и Плащ-до-пят, который все еще удерживает птицу, размашистым движением швыряет ее оземь.

Птица в банке. Дипломат, улыбаясь тонкими губами, надписывает на ней наши имена.