Категории и законы марксистско-ленинской диалектики и язык

Прослеживание исторических изменений в употреблении языковых единиц, анализ их этимологии, сопоставление способов выражения внеязыковых знаний в разных языках помогают воссоздать историю тех или иных философских категорий: количества и качества (37; 35), пространства и времени (4), причины (29; 30), цели (28) и т.д. Однако здесь еще предстоит большая работа. Например, мало исследована в науке тема использования сложившегося современного языка для теории философских категорий, для уточнения их содержания и познавательного смысла.

«Это тем более удивительно, что философы с древнейших времен, в том числе и основоположники диалектического материализма, постоянно прибегали к анализу языка и нередко прямо указывали на эффективность такого приема при уточнении важнейших философских понятий» (23, с. 15).

В качестве примера показано, что в философской литературе тема «Материя и сознание» излагается весьма противоречиво из-за того, что само слово «сознание» используется без должного внимания, без различения его разных значений: «свойство отражать действительность», «процесс отражения», «те или иные продукты отражения», «психический образ материального», «конкретные сложившиеся в обществе представления о мире, идеи», «синоним идеального» и т.д.

Язык может выполнять в познании и как бы собственно эвристические функции, т.е. когда с помощью языка можно получить информацию о возможности наличия в природе и обществе еще не познанных наукой или не освоенных объектов, их элементов, свойств и т.д. Так, если учесть по данным языка точки пересечения формализованных значений, то можно получить искусственные объекты, которые будут иметь корреляты в реальной действительности. Иначе говоря, исследователь получает возможность предсказывать существование еще не известных науке объектов: ср. известный прием заполнения пустых клеток, найденных пересечением набора свойств в фонологии.

Однако возможности использования языка как источника и средства познания нельзя преувеличивать. Специфика языка, его внутренние закономерности, в частности дезориентирующие в гносеологическом аспекте факты, хорошо показаны в языкознании. Языковые значения, как мы уже говорили выше, не являются непосредственными образами действительности, они многократно опосредованы в процессе их формирования. Нерелевантность для познания некоторых языковых фактов может быть связана с неравномерностью развития языка, с наличием в нем разных структурных уровней, отличающихся функционально.

На каждом новом этапе развития языка старое и новое, переплетаясь, закрепляются в языке в прихотливых формах, которые могут быть дезориентирующими. Известны указания Ф. Энгельса, который, пользуясь этимологическими данными и считая целесообразным их изучать, предупреждал о том, что нередко этимология может направить исследователя по ложному следу (подробнее см. 29). Следует вместе с тем предостеречь и от чрезмерного расширения круга дезориентирующей информации, что иногда происходит из-за неверно проанализированных случаев.

«Известно, что во многих языках понятия пространства и времени смешиваются… Может быть, сближая понятия пространства и времени, язык отрывается от реальной действительности? Нет, нисколько. И в физическом, и в философском плане эти понятия тесно связаны. Связь эта получила новое подтверждение в теории относительности» (1, с. 261).

Область языка, неадекватно соотносящаяся с действительностью, не может быть слишком обширной.

«Язык, ложно ориентированный на действительность, не мог бы иметь такого рационального устройства, не мог бы выполнять своей основной функции» (23, с. 24).

Следовательно, на вопрос о том, может ли человек использовать данные языка в процессах научного познания, следует ответить только положительно. Однако обращение к данным языка следует рассматривать как вспомогательный метод, использующийся наряду с другими междисциплинарными методами и отличающийся от них высокой степенью гипотетичности в связи с относительной самостоятельностью языка по отношению к мышлению и знанию. Использование богатства языка в познавательных целях ничего не меняет ни в философской теории познания, ни в теории получения нового знания. Дело касается только пополнения арсенала общенаучных методов.